Протопоп Аввакум
О внешней мудрости
// Пустозерская проза. М.: Моск. рабочий, 1989. - С.104-106.
Писано есть: Погублю премудрость премудрых и разума разумных отвергуся. Где премудр, где книжник, где совопросник века сего? Не обуя ли Бог премудрость мира сего? Понеже не разуме мир премудростию Бога, благоизволи Бог буйством проповеди спасти верующая1.
Разсуждение.
Алманашники, и звездочетцы, и вси зодейшики познали Бога внешнею хитростию, и не яко Бога почтоша и прославиша, но осуетишася своими умышленьми, упо-доблятися Богу своею мудростию начинающе, якоже первый блядивый Неврод, и по нем Зевес прелагатай блудодей, и Ермиспияница, и Артемида любодеица, о них же Гронограф и вси кронники свидетелствуют; таже по ниx бывше Платон и Пифагор, Аристотель и Диоген, Иппократ и Галин2: вси сии мудри быша и во ад угодиша, достигоша с сатаною разумом своим небесных твердей, и звездное течение поразумевше, и оттоле пошествие и движение смотрях небеснаго круга, гадающе к людской жизни века сего,— настоящей, или отчету, или гобзование,— и тою мудростию своею уподобляхуся Богу, мнящеся вся знати. Якоже древле рече диавол: поставлю престол мой на небеси и буду подобен Вышнему3, тако и тии глаголют: мы разумеем небесная и земная, и кто нам подобен! И взимахуся блядины дети выше облак,— слово в слово, яко и сатана древле. Сего ради отверже их Бог: благоизволил буйством Апостольским спасти хотящих наследовати спасение. Вси христиане от Апостол и отец святых научени быша смирению, и кротости, и любви нелицемерной; с верою непорочною, и постом, и со смиренною мудростию, живуще в трезвости, достизают не мудрости внешния,— поразумевати и луннаго течения,— но на самое небо восходят смирением ко престолу царя славы, и со ангелы сподоблятися славити Бога; души их во благих водворяются, а телеса их на земли нетлении быша и есть. Виждь, гор-доусец и алманашник, твой Платон и Пифагор: тако их же, яко свиней, вши съели, и память их с шумом погибе, гордости их и уподобления ради к Богу4. Многи же святии смирения ради и долготерпения от Бога прославишася и по смерти обоготворени быша, понеже и телеса их являют в них живущую благодать Господню, чюдесьми и знаменьми яко солнце повсюду сияют. Виждь, безумной зодийшик, свою богопротивную гордость, каковы плоды приносите Богу и Творцу всех Христу: токмо на сыщатися, и упиватися, и баб блудить ваше дело. Прости,— не судя глаголю, к слову прилучилося. Не ваше то дело, но бесовское научение. Плаката о вас подобает, а не ругати: понеже плоть от плоти нашея, и кость от костей наших, тела нашего и уды отчасти. Увы, отцы и братия наша! Увы, чада и друзи! Увы, приятели и сродство! Уже бо разлучишася от святых зде и в будущем веце. Како о вас не плакать? Плачю, рече, яко взял вас живых диавол и не вем, где положити хощет: яве есть, сводит в преглубокий тартар и огню негасимому снедь устрояет. Посмотри-тко на рожу-ту, на брюхо-то, никониян окаянный,— толст ведь ты! Как в дверь небесную вместитися хощешь! Узка бо есть и тесен и прискорбен путь, вводяй в живот. Нужно бо есть царство небесное и нужницы восхищают е, а не толстобрюхие. Воззри на святыя иконы и виждь угодивший Богу, како добрыя изуграфы подобие их описуют: лице, и руце, и нозе, и вся чувства тончава и измождала от поста, и труда, и всякия им находящия скорби. А вы ныне подобие их переменили, пишите таковых же, якоже вы сами толстобрюхих, толсторожих, и ноги и руки яко стулцы. И у кажного святаго,— спаси Бог-су вас,— выправили вы у них морщины-те, у бедных: сами оне в животе своем не догадалися так зделать, как вы их учинили! Помните ли?—на сонмище той лукавой, пред патриархами теми Вселенскими, говорите мне Иларион и Павел: “Аввакум милой, не упрямься, что ты на руских святых указываешь, глупы наши святыя были и грамоте не умели, чему им верить!” Помните, чаю, не забыли—как я бранить стал, а вы меня бить стали. Разумный! Мудрены вы со дьяволом! Нечего разсужать. Да нечева у вас и послушать доброму человеку: все говорите, как продавать, как куповать, как есть, как пить, как баб блудить, как робят в олтаре за афедрон хватать5. А иное мне и молвить тово сором, что вы делаете: знаю все ваше злохитрство, собаки, бляди, митрополиты, архиепископы, никонияна, воры, прелагатаи, другия немцы руския. Святых образы изменили и вся церковныя уставы и поступки: да еще бо християном милым не горко было! Он, мой бедной, мается шесть-ту дней на трудах, а в день воскресной прибежит во церковь помолити Бога и труды своя освятити: ано и послушать нечево—полатыне поют, плясавицы скоморошьи! Да еще бы в огонь християнин не шол! Сгорят-су все о Христе Исусе, а вас, собак, не послушают. Да и надобно так правоверным всем: то наша и вечная похвала, что за Христа своего и святых отец предания сгореть, да и в будущем вечно живи будем, о Христе Исусе, Господе нашем, Емуже слава ныне, и присно, и во веки веком, аминь .
Комментарий
(М.Б.Плюханова)
Враждебное отношение А. к “внешней мудрости” — к светским наукам, включавшим по понятиям того времени прежде всего риторику, философию, астрономию с астрологией — опирается на несколько оснований. Во-первых—на произведения отцов церкви, опасавшихся вторжения античной языческой образованности в сферу религиозной и богословской мысли. Во-вторых — на богословские идеи о постижении Бога помимо разума и знания, несколько упрощении трактуемые А. как дающие право пренебречь знанием. Новым стимулом для этой враждебности стало появление среди никониан украинских ученых риторов и богословов, в которых старообрядцы видели рассадников латинства. И наконец, оскорбительное для национального самолюбия, постоянно звучавшее на соборе 1667 г. обвинение древнерусских носителей благочестия в невежестве и заблуждениях,— все это сделало тему внешней мудрости одной из острейших для А. Он обращался к ней многократно, впервые, видимо, и послании Федору Ртищеву (см.: Летопись, 1664 г.). Среди сохранившихся черновых материалов Аввакума большинство выписок и:) разных книг касается именно этой темы (см.: Кудрявцев).
1I послание к коринфянам ап. Павла. I, 19—21. Буйством— здесь юродством.
2 Неврод (Нимрод) —по книге Бытия (X. 9—10) —первый сильный на земле. В древнерусской книге “Палее”, толкующей Ветхий Завет, содержится апокрифическое сказание о “Невроде” — исполине, создателе Вавилонской башни и изобретателе астрологии (Бороздин, 209—210). Зевс-прелагатай, то есть принимавший разньн' облики; Ермис—Гермес; Иппократ и Галин—медики Гиппократ и Гален.
3 Близко к Кн. Исайи, XIV, 13—14.
4 Интересный случай использования цитаты у А. Здесь А. опирается на фрагмент из Беседы Иоанна Златоуста, где в рассуждениях о любомудрии Сократа слова “свинию вошь пияше” присутствуют в качестве сравнения. Там же упоминается об “извержении” Платона за его суетное намерение основать новую жизнь (см.: Кудрявцев, с. 205, 193).
5 Имеются в виду аморальные поступки некоторых греков, участвовавших в соборе 1666—1667 гг. Так, по слухам, греческий архимандрит Дионисий, склонный к содомскому греху, “блудил” в Успенском соборе. Об этом А. подробно пишет во II челобитной царю (см.: РИБ, стлб. 751—754).