Протопоп Аввакум

О внешней мудрости

// Пустозерская проза. М.: Моск. рабочий, 1989. - С.104-106.

Poetica

Писано есть: Погублю премудрость премудрых и разума разумных отвергуся. Где премудр, где книжник, где совопросник века сего? Не обуя ли Бог премудрость мира сего? Понеже не разуме мир премудростию Бога, благоизволи Бог буйством проповеди спасти верующая¹.

Разсуждение.

Алманашники, и звездочетцы, и вси зодейшики познали Бога внешнею хитростию, и не яко Бога почтоша и прославиша, но осуетишася своими умышленьми, упо-доблятися Богу своею мудростию начинающе, якоже первый блядивый Неврод, и по нем Зевес прелагатай блудодей, и Ермиспияница, и Артемида любодеица, о них же Гронограф и вси кронники свидетелствуют; таже по ниx бывше Платон и Пифагор, Аристотель и Диоген, Иппократ и Галин²: вси сии мудри быша и во ад угодиша, достигоша с сатаною разумом своим небесных твердей, и звездное течение поразумевше, и оттоле пошествие и движение смотрях небеснаго круга, гадающе к людской жизни века сего,— настоящей, или отчету, или гобзование,— и тою мудростию своею уподобляхуся Богу, мнящеся вся знати. Якоже древле рече диавол: поставлю престол мой на небеси и буду подобен Вышнему³, тако и тии глаголют: мы разумеем небесная и земная, и кто нам подобен! И взимахуся блядины дети выше облак,— слово в слово, яко и сатана древле. Сего ради отверже их Бог: благоизволил буйством Апостольским спасти хотящих наследовати спасение. Вси христиане от Апостол и отец святых научени быша смирению, и кротости, и любви нелицемерной; с верою непорочною, и постом, и со смиренною мудростию, живуще в трезвости, достизают не мудрости внешния,— поразумевати и луннаго течения,— но на самое небо восходят смирением ко престолу царя славы, и со ангелы сподоблятися славити Бога; души их во благих водворяются, а телеса их на земли нетлении быша и есть. Виждь, гор-доусец и алманашник, твой Платон и Пифагор: тако их же, яко свиней, вши съели, и память их с шумом погибе, гордости их и уподобления ради к Богу⁴. Многи же святии смирения ради и долготерпения от Бога прославишася и по смерти обоготворени быша, понеже и телеса их являют в них живущую благодать Господню, чюдесьми и знаменьми яко солнце повсюду сияют. Виждь, безумной зодийшик, свою богопротивную гордость, каковы плоды приносите Богу и Творцу всех Христу: токмо на сыщатися, и упиватися, и баб блудить ваше дело. Прости,— не судя глаголю, к слову прилучилося. Не ваше то дело, но бесовское научение. Плаката о вас подобает, а не ругати: понеже плоть от плоти нашея, и кость от костей наших, тела нашего и уды отчасти. Увы, отцы и братия наша! Увы, чада и друзи! Увы, приятели и сродство! Уже бо разлучишася от святых зде и в будущем веце. Како о вас не плакать? Плачю, рече, яко взял вас живых диавол и не вем, где положити хощет: яве есть, сводит в преглубокий тартар и огню негасимому снедь устрояет. Посмотри-тко на рожу-ту, на брюхо-то, никониян окаянный,— толст ведь ты! Как в дверь небесную вместитися хощешь! Узка бо есть и тесен и прискорбен путь, вводяй в живот. Нужно бо есть царство небесное и нужницы восхищают е, а не толстобрюхие. Воззри на святыя иконы и виждь угодивший Богу, како добрыя изуграфы подобие их описуют: лице, и руце, и нозе, и вся чувства тончава и измождала от поста, и труда, и всякия им находящия скорби. А вы ныне подобие их переменили, пишите таковых же, якоже вы сами толстобрюхих, толсторожих, и ноги и руки яко стулцы. И у кажного святаго,— спаси Бог-су вас,— выправили вы у них морщины-те, у бедных: сами оне в животе своем не догадалися так зделать, как вы их учинили! Помните ли?—на сонмище той лукавой, пред патриархами теми Вселенскими, говорите мне Иларион и Павел: “Аввакум милой, не упрямься, что ты на руских святых указываешь, глупы наши святыя были и грамоте не умели, чему им верить!” Помните, чаю, не забыли—как я бранить стал, а вы меня бить стали. Разумный! Мудрены вы со дьяволом! Нечего разсужать. Да нечева у вас и послушать доброму человеку: все говорите, как продавать, как куповать, как есть, как пить, как баб блудить, как робят в олтаре за афедрон хватать⁵. А иное мне и молвить тово сором, что вы делаете: знаю все ваше злохитрство, собаки, бляди, митрополиты, архиепископы, никонияна, воры, прелагатаи, другия немцы руския. Святых образы изменили и вся церковныя уставы и поступки: да еще бо християном милым не горко было! Он, мой бедной, мается шесть-ту дней на трудах, а в день воскресной прибежит во церковь помолити Бога и труды своя освятити: ано и послушать нечево—полатыне поют, плясавицы скоморошьи! Да еще бы в огонь християнин не шол! Сгорят-су все о Христе Исусе, а вас, собак, не послушают. Да и надобно так правоверным всем: то наша и вечная похвала, что за Христа своего и святых отец предания сгореть, да и в будущем вечно живи будем, о Христе Исусе, Господе нашем, Емуже слава ныне, и присно, и во веки веком, аминь .

Комментарий

(М.Б.Плюханова)

Враждебное отношение А. к “внешней мудрости” — к светским наукам, включавшим по понятиям того времени прежде всего риторику, философию, астрономию с астрологией — опирается на несколько оснований. Во-первых—на произведения отцов церкви, опасавшихся вторжения античной языческой образованности в сферу религиозной и богословской мысли. Во-вторых — на богословские идеи о постижении Бога помимо разума и знания, несколько упрощении трактуемые А. как дающие право пренебречь знанием. Новым стимулом для этой враждебности стало появление среди никониан украинских ученых риторов и богословов, в которых старообрядцы видели рассадников латинства. И наконец, оскорбительное для национального самолюбия, постоянно звучавшее на соборе 1667 г. обвинение древнерусских носителей благочестия в невежестве и заблуждениях,— все это сделало тему внешней мудрости одной из острейших для А. Он обращался к ней многократно, впервые, видимо, и послании Федору Ртищеву (см.: Летопись, 1664 г.). Среди сохранившихся черновых материалов Аввакума большинство выписок и:) разных книг касается именно этой темы (см.: Кудрявцев).

¹I послание к коринфянам ап. Павла. I, 19—21. Буйством— здесь юродством.

² Неврод (Нимрод) —по книге Бытия (X. 9—10) —первый сильный на земле. В древнерусской книге “Палее”, толкующей Ветхий Завет, содержится апокрифическое сказание о “Невроде” — исполине, создателе Вавилонской башни и изобретателе астрологии (Бороздин, 209—210). Зевс-прелагатай, то есть принимавший разньн' облики; Ермис—Гермес; Иппократ и Галин—медики Гиппократ и Гален.

³ Близко к Кн. Исайи, XIV, 13—14.

⁴ Интересный случай использования цитаты у А. Здесь А. опирается на фрагмент из Беседы Иоанна Златоуста, где в рассуждениях о любомудрии Сократа слова “свинию вошь пияше” присутствуют в качестве сравнения. Там же упоминается об “извержении” Платона за его суетное намерение основать новую жизнь (см.: Кудрявцев, с. 205, 193).

⁵ Имеются в виду аморальные поступки некоторых греков, участвовавших в соборе 1666—1667 гг. Так, по слухам, греческий архимандрит Дионисий, склонный к содомскому греху, “блудил” в Успенском соборе. Об этом А. подробно пишет во II челобитной царю (см.: РИБ, стлб. 751—754).