Карасик В.И. Язык социального статуса.
М.: Ин-т языкознания РАН; Волгогр. гос. пед. ин-т, 1992. - 330 с.

3.3.5. СТИЛИСТИКО-СТАТУСНОЕ ЗНАЧЕНИЕ

В стилистике традиционно выделяются слова нейтрального стиля и слова высокого и низкого стиля. Так, И.Р.Гальперин относит к сфере специального литературного (книжного) вокабуляра архаизмы, поэтизмы, варваризмы и термины, к сфере специального разговорного вокабуляра - профессионализмы, жаргонизмы, сленг, вульгаризмы и диалектизмы [Galperin,1981:71]. Признак социального статуса может быть описан в семантике стилистически нейтральных слов ("надменный", "хозяин", "приказывать") и может быть выражен в семантике стилистически маркированных слов (например, ругательства в речи вышестоящих, распекающих своих подчиненных, а также слова, обычно употребляемые в ситуациях официального общения между незнакомыми людьми, но перенесенные в сферу общения между близкими знакомыми). В данном разделе мы рассматриваем не описание, а выражение статусного признака.

Слова нейтрального стиля относятся к средствам стандартного общения. С точки зрения стилистико-статусного значения, на наш взгляд, целесообразно выделить субстандартные и суперстандартные речевые употребления языковых единиц. Под субстандартным общением понимается общение на сокращенной социальной дистанции. Такое общение устанавливается в трех типовых случаях: 1) близкое знакомство партнеров и нейтрализация их статусного различия, т.е. субстандартное общение как знак солидарности, знак принадлежности к единой общности, 2) аффективное выражение отрицательных эмоций со стороны вышестоящего, при этом нижестоящий не имеет права использовать аналогичную лексику в ответ, т.е. субстандартное общение как знак грубого подчинения, 3) чрезвычайные обстоятельства, нейтрализующие статусные отношения между участниками общения (*"Будьте любезны, помогите мне, пожалуйста, поскольку я, к сожалению, тону."). Под суперстандартным общением понимается общение на увеличенной социальной дистанции. Такое общение устанавливается в трех типовых случаях: 1) неопределенная статусная индикация, когда партнеры стремятся четко обозначить свой статус и статус собеседника, т.е. суперстандартное общение как знак отсутствия знакомства, 2) нарушаемая статусная индикация, когда партнеры ставят под сомнение статус своих собеседников, либо стремятся повысить свой статус, т.е. суперстандартное общение как знак регулировки статусного соотношения, 3) функциональная стилизация общения, когда обстоятельства общения диктуют клишированную форму обмена репликами, форму начала, продолжения и завершения коммуникации, например, речевой жанр полицейского допроса или свидетельского показания (даже если коммуниканты хорошо знакомы), т.е. суперстандартное общение как знак ролевого приоритета.

Использование книжных выражений в суперстандартном общении относится, на наш взгляд, к ситуациям статусной неопределенности и статусной регулировки. Например:

For a while he (Mr.Wharton) paused, as if debating with his politeness, but at length threw an inquiring glance on the stranger, as he required, -

"To whose health am I to have the honour of drinking ?"

The traveller replied, - "Mr.Harper."

"Mr.Harper," resumed the other, with the formal precision of that day, "I have the honour to drink your health, and to hope you will sustain no injury from the rain to which you have been exposed."

Mr.Harper bowed in silence to the compliment. (J.Fenimore Cooper).

В приведенном отрывке из романа Дж.Фенимора Купера "Шпион" описывается знакомство хозяина усадьбы Уортона с путешественником, застигнутым непогодой и остановившимся в доме у мистера Уортона. Поднимая бокал за здоровье своего гостя, хозяин усадьбы устанавливает статусную дистанцию между собой и своим собеседником и одновременно обозначает свой статус (подчеркнутые характеристики джентльмена) посредством церемонной фразы "Я имею честь выпить за Ваше здоровье и надеюсь, что дождь Вам не повредил." Гость поддерживает предложенную дистанцию, поклонившись в ответ. Словосочетания sustain no injury, the rain to which you have been exposed относятся к книжным речевым оборотам. Эти книжные выражения органически дополняют систему невербальных способов индикации социального статуса - осанку, позу, жестикуляцию, мимику, длительность и направленность взгляда, ритуальные действия.

Статусная регулировка, как правило, неразрывно связана с эмоциональной и оценочной регулировкой общения. В повести Р.Л.Стивенсона "Странный случай с доктором Джекилем и мистером Хайдом" два джентльмена, дальние родственники и хорошие знакомые, ведут беседу, при этом мистер Аттерсон обращается к своему собеседнику то по фамилии, то по имени, а мистер Энфилд использует вежливое обращение в транспонированной функции выражения неодобрения:

"Enfield," said Mr.Utterson, "that's a good rule of yours." "Yes, I think it is," returned Enfield. ..."You are sure he used a key ?" he (Mr.Utterson) inquired at last. "My dear Sir..." began Enfield, surprised out of himself. "Yes, I know," said Utterson; "I know it must seem strange. You see, Richard, your tale has gone home." (R.L.Stevenson).

В приведенном отрывке обращение по имени, т.е. сокращение дистанции, связано с выражением некоторого самооправдания со стороны мистера Аттерсона, который невольно обидел своего собеседника. Такая речевая стратегия является одним из способов реализации позитивной вежливости по П.Браун и С.Левинсону. В лингвистической литературе отмечено, что один и тот же говорящий может чередовать местоимения "ты" - "Вы" при обращении к одному и тому же слушающему. В таких случаях использование разных местоимений окрашено стилистически: смена одного другим отражает перемену в отношении говорящего к собеседнику. Так, в языке раджастхани муж, обращаясь к жене, обычно употребляет местоимение "ты", но в случае ссоры переходит на официальный тон и говорит ей "Вы" [Хохлова,1973:105,106]. В русском речевом общении такое произвольное изменение статусной дистанции часто ассоциируется с низким социальным статусом говорящего, пытающегося поддерживать общение на социальной дистанции, но соскальзывающего на более привычную персональную дистанцию: "Я прошу вас отвечать на мои вопросы. Ты понял ?" Подобный переход, впрочем, может быть вызван и обмолвкой, свидетельствующей об эмоциональном отношении говорящего к адресату: "Пустое Вы сердечным ты она, обмолвясь, заменила..." (А.С.Пушкин).

Граница между стандартным и суперстандартным общением бывает трудноуловимой. Если в качестве стандартной речевой единицы принята эллиптическая форма, то развернутое выражение воспринимается как суперстандартное: "Good morning to you, Clarissa !" said Hugh, rather extravagantly, for they had known each other as children. "Where are you off to ?" (V.Woolf). Фраза "Доброе утро тебе, Кларисса !" воспринимается как экстравагантное высказывание на фоне стандартной фразы "Доброе утро !" с учетом того, что собеседники знакомы с детства. Экстравагантность суперстандартного приветствия усиливается в сочетании с разговорным вопросом: "Ты куда ?" Суперстандартный уровень общения предполагает использование как книжной лексики, так и нейтральной общелитературной лексики. Исключается лишь использование стилистически сниженной лексики, назначение которой состоит в понижении стандарта общения.

Отношения между участниками общения выражаются прежде всего в речевом регистре. Регистр поредставляет собой план ситуативной вариативности языка, характеризует предметную область общения, отношения между коммуникантами и канал общения и выражается в совокупности текстовых характеристик - лексических, грамматических, фонетических и др., благодаря которым получатель речи может сделать определенные выводы об отправителе речи, не вникая в содержание текста. Невозможно охарактеризовать регистр мертвого языка, очень трудно сделать это применительно к живому языку, если получатель речи не является носителем языка [Halliday,1978:33; Ellis, Ure,1969:251].

Варьирование речевого регистра выражается в языковых единицах высокого и сниженного тона, но не сводится к последним, поскольку регистр включает также транспонированные единицы и речеповеденческие модели.

Транспонированные стилистические единицы - это слова и синтаксические конструкции с маркированной тональностью, используемые в несвойственном для них ключе общения. Самый типичный случай стилистического транспонирования - это шутка, юмор, ирония. Сюда также относятся жанры бурлеска, травести и пародии. "Бурлеск переводит в заниженный регистр возвышенную тему или текст и тем самым отвергает общепринятую высокую (положительную) оценку. Тот же эффект развенчания в травести достигается тем, что обыденное или низкое излагается средствами высокого стиля" [Никитин,1988:157-158]. Разновидностью стилистического транспонирования является речевая эквивалентность, например, использование бранных обращений при доброжелательном отношении к адресату. В определенных речевых коллективах нормативным является частое использование сниженной и вульгарной лексики (среди подростков, в армии, в деклассированных сообществах). Сниженная лексика связывается с мужественным поведением. Отсутствие сниженных и вульгарных слов в речи является для носителей определенных социолектов знаком особой ситуации - как правило, сигналом опасности [Жельвис,1990:24]. Иначе говоря, транспонирование стилистических средств включает и значимое их отсутствие в определенных контекстах.

Речеповеденческие модели как показатели регистра общения осознаются прежде всего в результате неожиданного сбоя тональности, внезапного переключения дистанции. Так, существует некоторая норма вежливости в определенных речевых коллективах. Эти нормы различны в разных сообществах, обычно не осознаются, но нарушение таких норм является резким сигналом изменения во взаимоотношениях участников общения. Существенно то, что любое изменение статусной дистанции - как в сторону фамильярного сокращения, так и в сторону высокомерного увеличения - осознается как знак неуважения. В американском колледже был проведен эксперимент, участники которого намеренно вели себя вежливее, чем обычно, в общении с товарищами. Приведем некоторые диалоги:

(1) A: Would it be possible for you to wait for me after class ? - B: Yes, of course it's possible. Why are you talking so proper ?

(2) (In a car on a date) A: Jacques, could you tell me how far we are from our destination ? - B: (sarcastically) Yes, Patricia. We are about fifty miles from our destination. Are you satisfied ?

(3) A: Hi, Dave ! - B: Hello, Robert. How are you ? - A: Not bad. You have a test or somethin' ? - B: Why no. Of course not. Why do you ask ? (Robert looks strangely at Dave and leaves without replying) [Chaika,1989:47].

Реакция адресатов на "сверхвежливое" для них поведение со стороны знакомых людей в знакомой ситуации показывает, что суперстандартный речевой регистр вызывает отрицательное отношение, получатель речи пытается установить причину мзменения дистанции (1), подозревая даже, что проводится эксперимент (3), и либо прекращает общение (3), либо переводит это общение в шутку (2), формально поддерживая предложенную тональность.

Этикетные отношения и вежливость - лишь частный случай регулировки общения в речеповеденческих моделях. Для нас важно подчеркнуть то, что изменение речевого регистра всегда связано с переводом общения в иную социальную сферу, связано с изменением статуса отправителя и получателя речи.

Суперстандартное и субстандартное изменение речевого регистра отражается в тексте и может быть изучено с различных точек зрения. В данной работе семиотическая модель является теоретическим фундаментом для лингвистического изучения социального статуса человека, и трехсторонняя формула знаковых отношений (семантика, синтактика и прагматика) используется нами для объяснения динамики речевого регистра. Мы рассматриваем вариативность смысла в тексте по точности обозначения (шкала семантизации), по степени воздействия отправителя речи на адресата (шкала прагматизации) и по мере выраженности (шкала линеаризации).

По точности обозначения различаются гиперсемантические [Вейнрейх,1970] и гипосемантические высказывания. Первые стремятся к максимальной точности, вторые зависят от ситуации и являются лишь поддержкой невербального общения. Э.Ганс считает, что исходным высказыванием в языке является остенсивное (наглядное, демонстративное) высказывание, т.е. высказывание, в наибольшей мере привязанное к ситуации. Это высказывание почти адекватно заменяется мимикой и жестом. Между максимально связанным ситуацией остенсивным высказыванием, в котором отсутствуют за ненадобностью категории лица и времени, и минимально связанным с ситуацией декларативным высказыванием, в котором речь идет о ненаблюдаемом объекте или процессе, о том, что происходит не сейчас, а имело место в прошлом, может произойти в будущем, происходит регулярно или постоянно, находится класс императивных высказываний [Gans,1981:100]. Чем меньше дистанция между участниками общения, тем более вероятно общение на остенсивном, т.е. гипосемантическом уровне. Такой вид общения соответствует ограниченному коду Б.Бернстайна.

Гиперсемантическое общение связано с определенными затруднениями. "Дикари просто говорят, а мы все время что-то "хотим" сказать" [Пешковский,1925:116]. Коммуникативные трудности гиперсемантизации снимаются на высоком уровне речевой компетенции, если говорящий владеет различными функциональными стилями общения, в том числе, терминосистемами соответствующих стилей, владеет функциональной и художественной точностью обозначения, умением детализации, способен выразить тонкие оттенки смысла. Гиперсемантическое общение свидетельствует о высоком статусе человека, умеющего пользоваться таким социально престижнвым способом общения. Некто может сказать, что у него болит сердце или что у него стенокардия, что строители работают или занимаются бутовой кладкой, что на монете имеется надпись или что легенда на аверсе является государственным девизом. В первом случае общение идет на уровне стандартного обозначения, во втором случае - на уровне функционально точного обозначения. Стандартное обозначение выступает в качестве гиперонима по отношению к точному, суперстандартному обозначению.

Точность обозначения - это верная, конкретная и полная характеристика предмета, о котором идет речь. Развивая идею Б.Бернстайна о расширенном и ограниченном коде, мы предлагаем противопоставить бытийное и бытовое общение. На бытовом уровне общения верность и конкретность обозначения принципиально не требуют актуализации, оставаясь как бы за кадром, поскольку речь идет об очевидных и однозначно интерпретируемых вещах. Определения, если они есть, носят остенсивный характер: "Смотри, гвоздь забивают так." У адресата (если это не театр абсурда) не возникают вопросы типа "А что ты понимаешь под гвоздем ?" или "А что ты чувствуешь, забивая гвоздь, какие у тебя возникают ассоциации ?" Полнота обозначения на бытовом уровне общения также семантически избыточна. Расширение признаков имеет место в виде различных сравнений. На бытийном уровне общения говорят о неочевидных вещах. Повышение точности обозначения проявляется здесь, на наш взгляд, в двух направлениях: информативная и эмотивная гиперсемантизация. Первое направление определяет научный стиль общения, второе направление - художественный и публицистический стиль.

Информативная точность реализуется как степень определенности предмета изучения, освещение связи этого предмета с однопорядковыми и разнопорядковыми явлениями, демонстрация методов исследования, выявление внутренней структуры предмета и т.д. Чем точнее научное обозначение предмета, тем больше различных содержательных признаков выделяется в понятии об этом предмете. Гиперсемантизация в научном тексте выражается прежде всего в сигнификативной плотности предмета изучения.

Эмотивная точность реализуется как актуализация образов, связанных с темой текста. Образы интегральны, подвижны, личностны. Гиперсемантизация в художественном тексте выражается, на наш взгляд, в динамике образов:

I do not know much about gods; but I think that the river Is a strong brown god - sullen, untamed and intractable, Patient to some degree, at first recognised as a frontier; Useful, untrustworthy, as a conveyor of commerce; Then only a problem confronting the builder of bridges. The problem once solved, the brown god is almost forgotten By the dwellers in cities - ever, however, implacable, Keeping his seasons and rages, destroyer, reminder Of what men chose to forget. Unhonoured, unpropitiated By worshippers of the machine, but waiting, watching and waiting. ...The river is within us, the sea is all about us. (T.S.Eliot). - "О богах я немного знаю, но думаю, что река - Коричневая богиня, упрямая и неукротимая И все-таки терпеливая, служившая прежде границей, Полезная и ненадежная при перевозке товаров, А потом - лишь задача при наведенье моста. Мост наведен, и коричневую богиню В городах забывают, будто она смирилась. Но она блюдет времена своих наводнений, Бушует, сметает преграды и напоминает О том, что удобней забыть. Ей нет ни жертв, ни почета При власти машин, она ждет, наблюдает и ждет. ...Река внутри нас, море вокруг нас. (Пер. А.Сергеева).

Философская лирика Т.Элиота гиперсемантична: в данном отрывке образ реки ассоциативно разворачивается в виде языческого бога (не богини !), вроде бы покоренного человеком, преобразователем природы, но не смирившегося. Образ реки, текучести связан с классической антиномией "чаша чувств - меч рассудка", а отсюда и известное в европейской культурной традиции противопоставление Диониса и Аполлона, темного иррационального и светлого рационального начала в человеке. "Река внутри нас" - это природное начало в человеке, которому враждебна как внешняя, так и внутренняя стихия. Наша интерпретация данного фрагмента стихотворения субъективна: поэзия рассчитана на субъективную интерпретацию, ведь язык поэзии, подобно языку музыки, относится к "мягким языкам" на шкале интерпретируемости у В.В.Налимова [1979]. В этом смысле справедлив афоризм Э.Костелло: Writing about music is like dancing about architecture - "Писать о музыке - все равно, что танцевать об архитектуре".

Проблема гиперсемантизации пересекается с проблемой выразимости смысла в тексте. Все ли выразимо в тексте ? "Мысль изреченная есть ложь" - эти слова Ф.И.Тютчева напоминают нам о невыразимости полного смысла в тексте, о том, что слово неспособно вместить все богатство мысли и чувства. Существует языковой порог, за которым путь к точности переходит в абсурд, принципиально открытое для любого толкования шизофреническое послание или ложь. Это - объективная невыразимость смысла. Вместе с тем мир вербализуем, иначе бы не было взаимопонимания, вытекающего из языкового общения. "Являясь семиотической системой," пишет Л.Н.Мурзин, "язык способен выразить чувства, представления, образы, но не непосредственно, а путем возбуждения прежних впечатлений и аналогий" [Мурзин, Штерн,1991:23]. Здесь речь идет о субъективной невыразимости смысла. Если посмотреть на проблему выразимости смысла как на проблему коммуникативной компетенции, то правомерна модель в виде "шкалы мастерства", на одном полюсе такой шкалы находятся невнятные бормотания ("mutterances"), а на другом - точная, артикулированная речь, прорыв в выразимость ("breakthrough"). Пространство между полюсами заполнено обыденным разговором [McDermott,1988:44]. Данная схема может и должна быть дополнена социолингвистической координатой уместности. Есть ситуации, когда бормотание уместно, а четкая речь может вызвать сомнения в искренности (разговор на интимной дистанции). Подчеркнем, что гиперсемантичное общение не симметрично гипосемантичному общению в том смысле, что человек, способный точно обозначить предмет речи, может перейти на бытовой уровень общения. Но выйти на бытийный уровень общения человеку, владеющему только бытовым коммуникативным уровнем, крайне сложно. Гиперсемантизация есть прорыв сквозь бытовое общение в бытийное общение.

Гипосемантические словоупотребления являются субститутами стандартных слов: "What'd he say to you ?" - "Oh...well, about life being a game and all. And how you should play it according to the rules. I mean he didn't hit the ceiling or something." (J.D.Salinger). Элементы, создающие размытость речи ("Жизнь - это игра и вообще"), выполняют контактоустанавливающую функцию в виде непринужденного, естественного поведения. Непринужденность мыслится как заявка на искренность, т.е. характеризует субъекта коммуникации в соответствии с его интенциями и установками общения как противника официальных мероприятий и банальных истин. Субстандартное общение весьма типично для подростков, в том числе и для Холдена, героя повести Дж.Сэлинджера "Над пропастью во ржи".

Функциональная гиперсемантизация часто эксплуатируется людьми, стремящимися выглядеть более образованными, чем они есть на самом деле. В нормативных справочниках выделяются так называемые "стильные слова" (stylish words) в противоположность "рабочим словам" (working words). Например, ameliorate - improve, catarrh - cold, comestibles - food, dwell - live, edifice - building, integrate - combine, terminate - end, viable - workable (DMEU). Стильные слова - это не к месту употребляемые термины. Подобные словоупотребления иначе называются претенциозными словами. Так, слово deem является стилистически маркированным претенциозным синонимом глагола think - "думать, полагать". В синонимическом словаре deem характеризуется следующим образом: it distinctively stresses judgement rather than reflection (WNDS), на первый план выдвигается суждение, а не размышление. Именно поэтому данное слово терминологически употребляется в юридических текстах: this very formal word has a necessary meaning in the legal sense of assuming something to be a fact, as when people who make no overt objection to a measure are deemed to have consented to it. Deem is otherwise a facetious or pretentious word for think (LGEU). В юридическом смысле данный глагол означает "считать фактом", в обыденном общении это слово звучит претенциозно. Люди, не к месту употребляющие непонятные им термины, часто становятся объектами пародий, подобно поэту-халтурщику Ляпису из романа "Двенадцать стульев": "Волны перекатывались через мол и падали вниз стремительным домкратом" (И.Ильф, Е.Петров).

В синтактическом отношении изменение речевого регистра выражается как гиперлинеаризация и гиполинеаризация текста. Мы имеем в виду степень синтаксической сложности текста и степень соответствия речевых жанров (повествование, описание, поддержание контакта и др.) жанровому прототипу. Линейная сложность текста выражается в его подчинительных структурах, анафорах, союзных словах и их эквивалентах, различных вводных элементах. Синтаксическая сложность текста связана с текстовой гиперсемантизацией. Именно синтаксис высказывания является первичным показателем развернутого либо ограниченного кода. Гиполинеаризация выражается не только в примитивном синтаксическом оформлении текста, но и в характерном эгоцентризме автора, не умеющего встать на позицию адресата, показать чужую точку зрения, сориентировать слушателя или читателя относительно времени, места и действующих лиц, последовательно изложить ход событий (события, образы, люди, собственные эмоции рассказчика образуют в таких случаях некую однородную цепь, скрепляемую гипосемантичными образованиями "и вообще", "и тому подобное", "и так далее") [Schatzmann, Strauss,1972].

В прагматическом отношении изменение речевого регистра - это гиперпрагматизация и гипопрагматизация текста, т.е. увеличение либо уменьшение степени воздействия на адресата. Способы увеличения воздействия на адресата многообразны, к ним относятся, в частности, многие стилистические и риторические приемы, способы аргументации, перевод значимой для адресата информации в подтекст. Степень воздействия на адресата в научном тексте увеличивается не только вследствие глубины идеи и логичности изложения материала, но и в результате парадоксальности поворота авторской мысли или своеобразного сокращения дистанции общения. Например, в предисловии к монографии мы читаем: It goes without saying that the reader should feel free to disagree frequently and strongly with my opinions. All my friends do. (G.Sampson). Читатель становится, таким образом, доброжелательным критиком автора.

Уменьшение степени воздействия на получателя речи может быть вызвано многими причинами и обычно не входит в намерения отправителя речи. В тех случаях, когда автор текста ставит перед собой цель "закрыть текст", сделать его неинтересным и непреодолимым для определенной категории читателей, такая цель реализуется, главным образом, с помощью гиперсемантизации текста. Примером могут служить многочисленные научные, философские и теологические труды. Намеренное сокращение количества читателей способствует поддержанию определенного уровня качества в той или иной сфере культуры. Мы возвращаемся к понятию социального статуса - в данном случае речь идет о статусе эксперта, способного понять и оценить идею вне зависимости от формы ее выражения.

Рассматривая статусно-стилистическое значение в прагматическом аспекте, мы анализируем некоторые лексические способы выражения статусного неравенства, а также взаимосвязь текста и подтекста в выражении статусно-модально-оценочного признакового комплекса.

Слова с выраженным оценочным и оценочно-статусным значением гиперпрагматичны по определению и рассматривались в данной работе выше. Вне рассмотрения осталась группа слов, примыкающая к стильным словам, а именно - модные слова. Статусные различия между людьми прослеживаются в особых выражениях, с помощью которых часть населения пытается обозначить свою исключительность. Речь идет о выражениях, известных под рубрикой "U" and "Non-U" (Upper and Non-Upper) [Ross,1956]. В известной мере выражения элиты - это дань моде, т.е. универсальное требование к тем, кто хочет добиться успеха: "Не отставать от жизни !" В 1956 году, по данным А.Росса, считалось престижным говорить to have one's bath - "принять ванну", а не to take a bath; looking glass - "зеркало", а не mirror; wireless - "радио", а не radio; table-napkin - "салфетка", а не serviette [Ross,1956:29-32]. Показателем принадлежности говорящего к престижной или непрестижной группе людей служило слово pardon - "извините". Представители непрестижных групп использовали это слово значительно чаще, чем представители престижного общественного слоя, в частности, в ситуациях переспроса (если адресат недослышал, он должен сказать "What ?", а не "Pardon ?"), в ситуации извинения ("Sorry", а не "Pardon"), в случае икоты (воспитанный человек промолчит). Носители непрестижной речи, в свою очередь, с презрением относятся к тем, кто щеголяет модными и принятыми в свете выражениями, и называют таких людей и стиль их поведения la-di-da - pretending to be in a higher social position than one actually is, by use of unnaturally delicate manners, ways of speaking, etc (LDCE). Данное слово, как показывает определение, характеризует тех, кто хочет выглядеть выше по социальному статусу, используя неестественно изящные манеры и выражения речи. Отметим звукоподражательное происхождение этого слова: по нашим наблюдениям, фонетическая карикатурная имитация характерна для субстандартного общения, для общения недостаточно образованных людей.

Развивая идею А.Росса о престижных и непрестижных словах, Ф.Мартин опубликовала следующие контрастные пары слов (первое слово относится к непрестижному, второе - к престижному стилю общения): аптека - the drugstore / the pharmacy; Европа (для англичан) - Europe / the Continent; богатый - rich, affluent / wealthy; софа - a sofa / a coach; кладбище - the graveyard, the cemetery / the memorial park; проигрыватель - record player / turntable; железнодорожная станция - railroad station / train station; Библия - the Bible - Scriptures; часы - a watch / a timepiece; портфель - a briefcase / an attache case; подарок - a present / a gift; кухонная печь, плита - a stove / an oven; розетка электрическая - a socket / a fixture; аквариум - a fishtank / an aquarium; книжные полки - shelves / wall system; кустарник возле дома - the bushes / the shrubs (Herald Tribune).

Использование престижных выражений является индикацией статуса говорящего, который заявляет тем самым о своей принадлежности к престижным слоям общества. Здесь необходимо сделать некоторые комментарии. Во-первых, использование в речи престижных выражений означает желание занимать определенную позицию, а не фактическое занятие этой позиции. В этом моменте состоит существенная разница между людьми, использующими, например, престижное британское произношение, и людьми, употребляющими в речи модные элитарные выражения. Произношение есть помимовольный индекс социального статуса, попытка имитации произношения обычно быстро раскрывается теми, кто получил образование в закрытых интернатах типа Итона. Попытка следовать престижному произношению без должного образования неизбежно наталкивается на ошибки гиперкоррекции. Во-вторых, в ряде случаев новые обозначения соответствуют качественно новым реалиям, особенно в сфере бытовой техники. Как правило, новинки бывают более дорогими и поэтому действительно сначала занимают место в домах богатых людей. Представители нижней ступени среднего класса, для которых в первую очередь характерна гиперкоррекция, подменяют понятия, называя свой проигрыватель стереосистемой или квадрофоником. Посмотрев телесериал "Рабыня Изаура", советские люди стали часто называть свои маленькие дачные участки словом "фазенда". В лингвистической литературе отмечено, что людям свойственно любое фонетическое варьирование связывать с семантическим противопоставлением: на вопрос, есть ли разница между предметами, именуемыми словом vase в британском и американском произносительных вариантах [va:z / veiz], носитель языка ответил, что первым словом он называет большие вазы, а вторым - маленькие [Лабов,1975:166]. Новое слово, обозначающее предмет, неизбежно вносит новый оттенок значения. Снобы могут не знать, в чем состоит специфика нового предмета в семантическом отношении, для них существенна социально-статусная сторона предмета. В-третьих, престижные слова могут свидетельствовать о семантическом сдвиге непрестижных слов. Так, слово stove - "печь" употребляется в современном английском языке главным образом в ситуациях обогревания, поддержания тепла, отсюда - использование этого слова для обозначения туристской портативной печки, печи для обжига и т.д., oven - "печь, плита" служит для приготовления пищи. Иначе говоря, выбор престижного слова объясняется не только социальными, но и семантическими причинами. Но подчеркнем: социолингвистический фактор употребления слов является доминирующим. Гипертрофия социальной стороны предмета представляет собой заявку на уважение и признание. Следует также отметить, что престижные слова, как и многие другие признаки моды, характеризуются недолговечностью в языке и в этом смысле сближаются со сленгом.

К числу модных словечек относятся также некоторые слова, используемые как пустые заполнители, например, actually, basically, by and large (OMEU). К таким словам примыкают клишированные газетные выражения, называемые термином journalese, например, normalize, permanentize, prioritize, respectabilize; framework; breakthrough; psychological moment (OMEU,ChW).

Дж.Оруэлл показывает, как клишированные выражения затемняют первоначальное значение слов на материале отрывка из книги "Экклезиаст": "I returned and saw under the Sun, that the race is not to the swift, nor the battle to the strong, neither yet the bread to the wise, nor yet riches to the men of understanding, nor yet favour to men of skill, but time and chance happeneth to all." - "И обратился я, и видел под солнцем, что не проворным достается успешный бег, не храбрым - победа, не мудрым - хлеб, и не у разумных - богатство, и не искусным - благорасположение, но время и случай для всех их" (Экклезиаст,9:11). В бюрократически-стилизованном изложении этот отрывок мог бы принять, согласно Дж.Оруэллу, следующий вид: "Objective consideration of contemporary phenomena compels the conclusion that success or failure in competitive activities exhibits no tendency to be commensurate with innate capacity, but that a considerable element of the unpredictable must invariably be taken into account" [Цит. по: Leech,1974:59]. - "Объективное рассмотрение явлений, имеющих место в настоящий период, приводит к выводу о том, что успех в состязательной деятельности не обнаруживает зависимости от внутреннего потенциала соответствующей деятельности, но значительный элемент непредсказуемых обстоятельств должен непременно приниматься в расчет". Назначение такого речевого приема состоит в "красноречивом умалчивании" и в подавлении потенциального адресата, который, будучи не в состоянии понять смысл сложного словесного салата, перестает анализировать содержание обращенной к нему информации и переходит в разряд пассивных участников диалога между правительством и народом. Пассивные объекты воздействия легче поддаются манипуляциям. Таким образом понижается статус получателя информации. Семантическая сторона сообщения отступает на второй план, и адресат делает выводы о важности полученной информации только на основании косвенных данных - обстоятельств речи, статуса говорящего, оформления речи. Важно не то, что сказано, а то, как держался говорящий и как он выглядел.

К модным и стильным словам примыкают genteelisms - манерные слова, эвфемизмы, сущность которых состоит в замене обычных слов и выражений на более изящные. Говорящий, использующий манерные слова, пытается произвести впечатление утонченного, хорошо воспитанного человека, но фактически выглядит смешно и нелепо. К числу манерных слов и их стандартных эквивалентов относятся следующие единицы: bosom - breast ("грудь"), enquire - ask ("спрашивать"), expectorate - spit ("плевать"), odour - smell ("запах"), perspirate - sweat ("потеть"), retire - go to bed ("ложиться спать"), soiled linen - dirty clothes ("грязное белье"), sufficient - enough ("достаточно") (DMEU). Наиболее часто к манерным эвфемизмам прибегают представители нижнего слоя среднего класса, и поэтому подобные слова являются речевыми статусными индексами соответствующих людей.

В английском языке выделяется большая группа формальных слов, используемых в официальных ситуациях. Полный список таких слов составляет тысячи единиц. У этих слов имеются нейтральные синонимы, например, accomodation - rooms ("жилье, квартира"), cast - throw ("бросать"), commence - begin ("начинать"), complete - finish ("завершать, заканчивать"), donate - give ("давать"), endeavour - try ("пытаться, стараться"), purchase - buy ("приобретать, покупать") и т.д. Формальные слова отчасти пересекаются с терминами, но во многих случаях не имеют терминологической точности значения. Они выполняют функцию показателей официальности общения и согласуются с другими этикетными индексами ситуации - манерами, одеждой, дистанцией между коммуникантами. Назначение подобных слов - непосредственно выражать статусные отношения. В случае неуместного использования формальные слова свидетельствуют либо о желании говорящего перейти на более официальную дистанцию общения, либо о стремлении перевести общение в шутку, либо о недостаточной речевой компетенции.

Слова высокого стиля соотносимы со словами низкого стиля. Так, наблюдается как бы симметричное соотношение книжной и разговорной лексики в триадах infant - child - kid, associate - fellow - chap, proceed - continue - go on и т.д. Вместе с тем по функции, по сферам употребления и по признаку социального статуса вряд ли можно считать симметричными соотношения "книжное - нейтральное" и "нейтральное - разговорное" слово.

Разговорная лексика тематически отражает ту часть экстралингвистической реальности, которая соответствует сфере бытового общения. Семантика разговорных слов отягощена оценочной, эмоциональной, экспрессивной коннотацией сниженного характера. Преобладают коллоквиализмы, обозначающие отрицательные эмоции. Количественное соотношение примеров коллоквиализмов, обозначающих эмоции, составляет 1:8 в пользу отрицательных эмоций [Кащеева, Чернявская,1980:166,172]. Общее число коллоквиализмов, по данным К.М.Рябовой, составляет в английском языке 3812 словозначений, большинство из которых (64 %) сконцентрировано вокруг негативных понятий [Рябова,1980:6-8]. Субстандартная или нестандартная лексика разбивается на два типа слов: экспрессивная и социально-детерминированная лексика. К первому типу слов относится сленг и вульгаризмы, ко второму типу слов - профессиональные и корпоративные жаргоны и арго [Беляева, Хомяков,1985:41]. С некоторыми оговорками можно объединить поэтизмы, архаизмы и варваризмы в группу слов экспрессивного значения в противоположность терминам как словам социально-детерминированного типа. Вместе с тем формальные слова и эвфемизмы экспрессивны лишь в ситуации несоответствия дистанции общения и средств речи (официальная речь между друзьями в неформальной ситуации экспрессивна так же, как разговорная речь в официальной обстановке), а к терминам формальные слова большей частью не относятся. Соотношение суперстандартных и субстандартных словозначений показано в таблице 14.

Таблица 14.

Соотношение речевого стандарта и социальной детерминации

Стилистико-статусное значение проявляется в степени выраженности признака в тексте. Развернутое, эксплицитное выражение признака в тексте мы называем эволютивным усилением признака, а свернутое, имплицитное выражение признака - инволютивным усиление признака.

Эволютивное усиление признака имеет место при повторениях, пояснениях, уточнениях, комментариях. Инволютивное усиление признака связано с ассоциативной плотностью, импликациями, подтекстом. Эволютивное и инволютивное усиление признака представляют собой количественное соотношение текста и смысла. С точки зрения качественного соотношения текста и смысла можно выделить традиционное и авторское усиление признака. Традиционное усиление выражается повышением или понижением голоса в устной речи и соответствующими способами в письменном тексте - графическими приемами, указанием на речежестовые особенности оформления высказывания, а также традиционными стилистическими приемами. Авторское усиление выражается индивидуальной символизацией и специальным кодированием, требующим известной подготовки со стороны получателя речи.

Эволютивное традиционное усиление признака представлено в следующем примере:

Doolittle: I'll tell you, Governor, if you'll only let me get a word in. I'm willing to tell you. I'm wanting to tell you. I'm waiting to tell you.

Higgins: Pickering: this chap has a certain natural gift of rhetoric. (B.Shaw).

В речи героя наблюдается синонимический повтор глаголов, и профессор Хиггинс отмечает эту страсть к риторике.

Авторское эволютивное усиление признака представляет собой расширение и пересмысление значений слов в составе высказывания. Примером такого усиления признаков является гиперсемантизация в художественном тексте. Интерпретация художественного текста - стилистика декодирования - в значительной мере представляет собой анализ авторских эволютивных стратегий.

Традиционное инволютивное усиление признака проявляется в универсальных высказываниях различного типа - пословицах, сентенциях, афоризмах. Универсальные высказывания лаконичны, автосемантичны, их особенности описаны в работах исследователей [Шмарина,1975; Садовая,1976; Манякина,1981; Вяльцева,1985; Гаврилова,1986]. Выделяются следующие характеристики универсальных высказываний: 1) всевременная отнесенность: The only damage handcuffs do is to the human spirit (H.Fast) - "Наручники вредят только человеческому духу"; 2) наличие кванторов всеобщности - наречий, местоимений, отрицаний: Every bullet has its billet - "От судьбы не уйдешь"; 3) наличие контраста: All covet, all lose - "Все пожелать - все потерять"; 4) наличие специальных зачинов: He that hides can find - "Кто прячет, тот может найти"; 5) использование риторических вопросов: Can the leopard change his spots ? - "Может ли леопард изменить свои пятна ?" Главная характеристика универсальных высказываний - генрализация их значения и вытекающий отсюда модальный смысл: Pots and kettles may quarrel, but their colour is the same - "Горшки и чайники могут ссориться, но цвет у них одинаков". Генерализация значения приведенных высказываний приводит к тому, что типичной ситуацией их употребления является ситуация поучения. Речевым субъектом пословицы выступает человек, который демонстрирует свой более высокий статус умудренного жизнью носителя моральных норм общества. Не случайно в устах ребенка (в диалоге ребенка и взрослого) пословица часто звучит неуместно. Пословицы обычно концентрируют бытийное, философское содержание, выражаемое в бытовой, обыденной форме, отсюда и национально-культурная самобытность многих народных изречений, например, "На аллаха надейся, а верблюда привязывай".

Модальный смысл универсальных высказываний соединяет их с остальным текстом. В противоположность неуниверсальному высказыванию, поддерживаемому содержанием текста, пословица, сентенция, афоризм как бы инкрустируется в текст. Если модальный смысл пословицы не согласуется с текстом, то в нормальном дискурсе такое высказывание становится бессмысленным: "There is a large mustard mine near here. And the moral of that is - "The more there is of mine, the less there is of yours." (L.Carroll). Льюис Кэрролл конструирует омонимическую бессмыслицу в речи герцогини, высмеивая нудный стиль поучительных наставлений. Сказанная не к месту сентенция воспринимается как шутка или оскорбительный намек.

Смысл универсальных высказываний в тексте сводится, на наш взгляд, к двум видам подразумеваемых выводов: 1) "так бывает", т.е. "это возможно" и 2) "так должно быть". Различия в модальном смысле универсальных высказываний носят функциональный характер: смысл вероятности связан с функцией анафоры, сентенция с модальным смыслом вероятности приводится после рассуждений для доказательства путем обобщения, а смысл долженствования связан с функцией эрифоры, сентенция с модальным смыслом долженствования направлена проспективно:

They kissed each other, and Lucy went away - possessed of a confidence which had a strong influence over her subsequent impressions. Naggy had been thoroughly sincere: her nature had never found it to be otherwise. But confidences are sometimes blinding even when they are sincere. (G.Eliot).

"By the way, Dorian," he said after a pause, "what does it profit a man if he gain the whole world and lose - how does the quotation run ? - his own soul ?"

The music jarred and Dorian Gray started and stared at his friend. "Why do you ask me that, Harry ?" (O.Wilde).

Сентенция в первом примере подводит итог изложению и выражает авторскую точку зрения на происходящее. Вероятностный смысл не дает определенного проспективного вывода. Евангельское изречение во втором примере подчеркнуто дидактично: "Какой смысл для человека приобрести весь мир, если он теряет собственную душу ?" Риторический вопрос направлен в будущее и обращен к собеседнику. Не случайно Дориан Грей сильно задет этим вопросом.

Инволютивное усиление признака отчетливо прослеживается в парадоксах. Приводя сентенцию или пословицу, говорящий присваивает себе право выносить оценку от имени общества. Формулируя парадокс, говорящий ставит под сомнение те или иные положения нравственного кодекса общества. Например: Gossip is the art of saying nothing in a way that leaves practically nothing unsaid (W.Winchell) - "Сплетни - это искусство не сказать ничего, но сделать это так, что фактически будет сказано все". Ambition is the last refuge of the failure (O.Wilde) - "Амбиции - последнее убежище неудачников". Парадоксы построены на эффекте обманутого ожидания, который усиливает признак понятия, подвергаемого расширительному переосмыслению. В отличие от пословиц сентенции и афоризмы являются речевыми произведениями индивидуальных авторов. Авторские универсальные высказывания часто построены на необычной метафоре, на необычном и парадоксальном сочетании понятий. Таковы афоризмы шестилетнего мальчика, о котором писала "Литературная газета": "Плечи нужны, чтобы гордиться и пожимать ими", "Легенда ? - Бывшая правда", "Звон ? - Крик предмета", "Поколение ? - Люди из жизни в жизнь", "Зритель ? - Тот, кто сидит и завидует", "Философы ? - Расширители проблем"27. 27Е.Глушаков. Шестилетний Саша - "расширитель проблем" // Литературная газета. - 1 октября 1980 (N 40).

В качестве способов инволютивного усиления признаков в тексте мы выделяем недосказанность, неясность и символизацию.

"Пожалуй, спартанцам было дано от природы кратко говорить с другими, ведь краткость обладает большей мощью еще и потому, что она повелительна, тогда как пространность уместна в мольбах и просьбах. Поэтому и иносказательные выражения обладают той же силой, что и немногословность, ведь когда сказано немногословно, основное подразумевается так и при иносказании," - отмечает античный ритор Деметрий и приводит пример письма тирана Дионисия жителям осажденного города: "У вас цикады запоют с земли." [Деметрий,1978:276]. Эта угроза более сильна, чем ее истолкование: "У вас не останется ни одного дерева". Таково инволютивное усиление признака социального статуса.

Недосказанность в прямой речи персонажа эксплицируется в авторской речи: "Could you get a servant in ?" - "I could get a charwoman, anyhow," she said unwillingly. (A.Bennett). В данном примере героиня не хочет признаваться в своей бедности и в то же время не может скрыть действительного положения дел. Поэтому реплика "Вообще-то, можно было бы нанять поденщицу" содержит смысл "Я не хочу об этом говорить". Признак волеизъявления открыто выражен в авторской речи.

Разные модусные признаки могут выводиться из одного и того же текста: "Some men act. Others talk," Scott snapped. (F.Knebel, C.Bailey). Модальность долженствования накладывается на отрицательную оценку в виде слабо замаскированной инвективы: "Некоторые люди действуют. Другие разговаривают," - огрызнулся Скотт". Из реплики генерала вытекают два вывода: "Вы - болтун" и "Вы должны действовать".

Помимо недосказанности важным способом актуализации подтекстовой информации является намеренная неясность, нечеткость речи. Рассматривая прагматику лексической специализации, Д.Крус выделяет несколько типов намеренной неспециализации: 1) выражение сочувствия ("Poor creature !"), 2) нежелание отвечать ("Where are you going ?" - "Out.", 3) желание показать свое близкое знакомство с предметом речи (a diamond - "a stone", a violine - "an instrument") [Cruse,1977:163]. Примером намеренной неясности является также бюрократический канцелярский язык чиновников.

Авторское инволютивное усиление признака образуется при символическом переосмыслении исходного текста. Например: "Bolivar cannot carry double." (O.Henry). В рассказе О.Генри эту фразу дважды произносит Додсон, убивая своего приятеля физически во сне и морально наяву. Текст "Боливар не выдержит двоих" ассоциируется с подтекстом "Я должен тебя убить". Символический подтекст высказывания цементирует содержание всего текста: "The mills of the God grind slowly, but they grind exceedingly small." (S.Maugham). Предложение "Мельницы Бога мелят медленно, но предельно мелко", т.е. "Бог долго ждет, но больно бьет", имеет модальную импликацию "Расплата может прийти не сразу, но от нее невозможно скрыться". Символический подтекст этой якобы библейской пословицы в устах сына художника Стрикленда означает: "Он заслужил свое." Этой оценкой обыватели выражают свое отношение к художнику, покинувшему их.

Стилистико-статусное значение выражается в суперстандартном и субстандартном общении. Общение на суперстандартном уровне представляет собой поддержание маркированных статусных отношений в условиях неопределенной либо нарушаемой статусной индикации и в условиях функциональной стилизации общения. Общение на субстандартном статусном уровне представляет собой произвольную регулировку статусных отношений в зависимости от взаимоотношений коммуникантов и обстоятельств общения. Суперстандартное и субстандартное общение не являются симметричными.

Ситуативная вариативность языка выражается в речевых регистрах. Применительно к суперстандартному и субстандартному общению речевой регистр включает слова и выражения высокого и сниженного тона, стилистически транспонированные единицы речеповеденческие модели, свойственные тому или иному регистру.

Разграничиваются три семиотически обусловленных типа стилистической вариативности языковых единиц: по точности обозначения, по сложности линейной организации и по заданной силе воздействия. По точности обозначения противопоставляется гиперсемантизация и гипосемантизация, гиперсемантизация может быть информативной и эмотивной. Гипосемантизация может быть индексом низкого социального статуса человека. Гиперкорректная функциональная гиперсемантизация также свидетельствует о недостаточно высоком социальном статусе человека. По сложности линейной организации противопоставляется гиперлинеаризация и гиполинеаризация высказывания. Примитивное оформление речи связано с эгоцентрической манерой изложения, свойственной недостаточно образованным людям. По заданной силе воздействия противопоставляется гиперпрагматизация и гипопрагматизация текста. Как увеличение, так и намеренное уменьшение воздействия на адресата свидетельствует о статусе отправителя речи.

Средствами выражения стилистико-статусного значения являются также модные и манерные слова и выражения, различные пропагандистские клише, формальные слова и коллоквиализмы. Стилистико-статусное значение выражается в эволютивном и инволютивном усилении признака в тексте. Эволютивное и инволютивное усиление признака может быть традиционным и авторским. Инволютивное усиление признака в тексте выражается как неопределенность, намеренная неясность и символизация.

Продолжить чтение | Вернуться к началу страницы | Связаться с автором