37. О поэзии

лодостью" (факт,  хорошо знакомый каждому, кто наблюдал
за читательскими интересами молодежи),  станет понятно,
с каким вниманием  встречается  каждая  новая  книга  о
творчестве писателя.                                   
   Книга Д.  Максимова  называется "Поэзия Лермонтова".
Однако фактически она значительно шире своего заглавия.
Строя свое исследование как серию научных очерков, час-
тично посвященных общим вопросам художественного разви-
тия  поэта  ("Поэзия Лермонтова"),  частично освещающих
некоторые важные аспекты его творчества ("Тема простого
человека  в лирике Лермонтова"),  вопросы лермонтовской
традиции ("Лермонтов и Блок") или представляющих моног-
рафический  анализ  отдельного  произведения ("Мцыри"),
автор не ставит перед собой задачи исчерпывающего  изу-
чения всех сторон многогранного наследия Лермонтова-по-
эта.  Но круг рассматриваемых им вопросов настолько ши-
рок и настолько связан с самыми существенными проблема-
ми творчества писателя, что у читателя остается в памя-
ти  не  ряд частных разысканий,  объединенных лишь общ-
ностью имени изучаемого писателя,  а единый, многогран-
ный  и в значительной степени по-новому увиденный образ
великого поэта.  Это единство книге придает  стремление
автора  раскрыть в творчестве Лермонтова самое основное
-  его  идейно-художественное  своеобразие.  Исключение
здесь,  пожалуй,  составляет  лишь заключительный очерк
"Лермонтов и Блок",  который стоит несколько особняком,
лишь намечая,  но не исчерпывая собой темы о Лермонтове
и последующей традиции русской поэзии.                 
   В результате отказа автора от монографического расс-
мотрения  всего  поэтического наследия Лермонтова книга
приобрела, на первый взгляд, известную неполноту. Одна-
ко  та же особенность построения имеет бесспорные поло-
жительные стороны:  она позволила автору  не  повторять
того,  что сделано его предшественниками,  а сосредото-
чить свое внимание на малоизученных, спорных, а часто и
совершенно новых, еще не поднимавшихся в исследователь-
ской литературе вопросах.  Этим  определяется  и  общее
впечатление новизны,  свежести аналитической мысли, ко-
торое оставляет книга.  Ощущение это поддерживается ши-
роким  и свободным привлечением богатого историко-лите-
ратурного материала.                                   
   Центральное место в работе занимает  обширный  обзор
поэтического наследия Лермонтова. Анализируя стихотвор-
ные циклы, поэмы, широко привлекая материал драматургии
и прозы Лермонтова, Д. Максимов раскрывает природу осо-
бого "лермонтовского" взгляда на жизнь.  В книге  цент-
ральное  место  занимает  "лермонтовский человек" - тот
гневный, протестующий, героический и трагический образ,
который возникает из лирики поэта. Исследователь вскры-
вает неразрывную связь и единство разрушительных и  со-
зидательных тенденций в поэзии Лермонтова, ее лиризма и
обличения.  "Грозная сила стиха и затаенная в нем горя-
чая и трепетная интонация неотделимы здесь друг от дру-
га. Сочетание этих двух лирических начал является одной
из самых примечательных особенностей Лермонтова,  выде-
ляющей его на фоне русской поэзии" (с. 19).            
   Бесспорное сочувствие вызывает стремление автора ре-
абилитировать  значение  романтизма  как прогрессивного
художественного метода, во многом определившего своеоб-
разие поэтического сознания Лермонтова. "Пора отказать-
ся,  - пишет он, - от недооценки романтизма, от нежела-
ния  видеть в нем - в первую очередь в творчестве левых
романтиков - великое прогрессивное явление  литературы"
(с. 13). Эволюция Лермонтова в сторону реализма не дает
права рассматривать его романтическую поэзию как  худо-
жественно  неполноценную,  своеобразный  "грех юности",
избавление от  которого  составляет  смысл  творческого
развития поэта.                                        
   Как показывает Д. Максимов, сам переход Лермонтова к
реализму (в отличие,  например,  от Пушкина) не означал
отказа от коренных принципов романтизма.  "Особенностью
этого процесса является то,  что он не снимает романти-
ческого  лиризма Лермонтова и вполне уживается с поэти-
зацией мятежного духа лермонтовских героев,  а - в  из-
вестной  мере - объективирует эту романтическую стихию"
(с. 65).                                               
   Совершенно новую, не замеченную другими исследовате-
лями сторону творчества Лермонтова освещает глава "Тема
простого человека в  лирике  Лермонтова".  Вопрос  этот
имеет  особо  важное значение для понимания всего твор-
чества Лермонтова. Образ "простого человека", сопровож-
дающий Лермонтова на всех этапах его поэтической жизни,
имеет сложную судьбу, не учитывая которой нельзя понять
взаимоотношений  романтического героя и народа в произ-
ведениях поэта. Глава раскрывает конкретно-историческое
содержание народности поэзии Лермонтова.  Свежо и инте-
ресно написаны страницы, посвященные рассмотрению связи
мотивов  "дружбы"  и  "товарищества" с организационными
формами  развития  русского  освободительного  движения
после  восстания декабристов.  Хотелось бы лишь,  чтобы
само понятие "простого человека" было определено  более
четко, чтобы автор отграничил его содержание от возник-
ших позже в литературе 40-60-х гг.  XIX в. понятий "ма-
ленький человек" и "человек из народа".                
   С большим интересом читается глава о "Мцыри",  в ко-
торой исследователь свежо и убедительно раскрывает  фи-
лософскую и художественную природу поэмы.              
   Вместе с  тем не все в этой содержательной,  богатой
мыслями книге представляется бесспорным.               
   Присоединяясь к часто высказываемому  мнению,  автор
делит  зрелые  поэмы Лермонтова на романтические и реа-
листические.  Критерием является то,  что поэмы  первой
группы  объединены "образами высоких героев",  а в реа-
листических поэмах герои "снижены или  психологизирова-
ны,  смыкаются с бытом или даже растворяются в нем" (с.
71-72).                                                
   Подобное деление не лишено научных  оснований  и  не
вызвало  бы возражений,  если бы одинаковое определение
поэм "Мцыри" и "Демон" как романтических не  скрадывало
глубокого  различия в художественном методе этих произ-
ведений.  Выдающаяся личность,  как она представлена  в
"Демоне",  -  это  фигура не только протестующая,  но и
эгоистическая. Формула юношеского стихотворения Лермон-
това: "Собранье зол его стихия" - остается действитель-
ной для образа Демона на всех  этапах  создания  поэмы.
Как справедливо отмечает Д.  Максимов, "Демон переносит
свое презрение на весь человеческий род" (с.  79).  Ему
чужда  и  природа,  которую он окидывает "презрительным
оком".  Иначе строится образ Мцыри:  в основе его лежит
вера в прекрасную, гармоническую, рожденную для счастья
человеческую личность.  Причем счастье ее состоит не  в
индивидуалистическом  погружении  в  сокровенные  тайны
своего духа,  не в забвении реального мира (к чему при-
зывает Демон Тамару),  а в приобщении к этому миру,  ко
всей полноте существования, которую он может дать чело-
веческой личности, - в счастье любви, борьбе и единстве
с природой.  Природа,  этот  антипод  созданной  людьми
"тюрьмы" - общественному порядку, - предстает как царс-
тво безусловного добра.                                
   Трудно согласиться с утверждением автора,  что "силы
природы"  выступают  в Мцыри как "этически нейтральные"
(с.  249) только потому, что на воле Мцыри ждет и борь-
ба,  и  страдания.  Природа в "Мцыри" - не буколический
пейзаж; давая свободному человеку счастье деятельности,
братства  и любви,  она дает ему и счастье борьбы,  ра-
дость героизма.  Без борьбы невозможна деятельность,  а
Мцыри жаждет именно ее. В этом смысле барс, разрывающий
грудь юноши когтями,  милосерднее к герою,  чем монахи,
чьи заботы и уход Мцыри должен покупать ценой отказа от
борьбы и активности.  Борьба с барсом - не столкновение
Арбенина со светской интригой: здесь сила честно борет-
ся против силы,  и в этом смысле противники равны. Барс
- противник Мцыри в борьбе - принадлежит к миру, проти-
вопоставленному  монастырской  тюрьме  -   философскому
обобщению социального зла.                             
   Трагический разрыв  между Мцыри и природой,  который
ощутим в конце странствования героя,  связан не с нали-
чием  зла в самом естественном порядке жизни,  а с тем,
что именно в этот момент обнаруживается вторая  сторона
характера Мцыри - "печать тюрьмы",  связь с воспитавшей
его средой,  внутренняя невозможность  найти  силы  для
свободной жизни.                                       
   Вызывают также сомнения некоторые частные положения.
Вряд ли стоит,  например,  связывать,  даже косвенно, с
темой  простого человека образ Тараса Бульбы (с.  112).
Можно было бы назвать и другие мелкие упущения,  но  не
они определяют лицо исследования. "Поэзия Лермонтова" -
книга, ведущая читателя вперед, порой спорная, но всег-
да будящая мысль, наталкивающая на размышления.        
   
1960

В. А. Жуковский. "Три путника".
 [Анализ стихотворения]
 
   С биографией и поэзией В. А. Жуковского учащиеся эс-
тонских школ знакомятся дважды. Сначала в курсе истории
русской литературы на родном языке. Здесь после раздела
"Романтизм" они изучают в обзорном  порядке  творчество
Жуковского  и  получают общие сведения о его биографии.
Подчеркиваются биографические связи Жуковского с  Эсто-
нией, в особенности с Тарту. Это, вместе с опубликован-
ными в печати к 200-летию со дня рождения поэта матери-
алами и в какой-то степени известными учащимся, состав-
ляет фон,  на котором  производится  изучение  раздела,
посвященного  Жуковскому  в курсе литературного чтения.
Изучение это не дублирует работы,  которую  производили
учащиеся  в  курсе  истории литературы на родном языке:
там выделен был исторический  аспект,  изучалось  место
Жуковского в историко-литературном процессе,  его отно-
шение к русскому и европейскому романтизму, здесь пред-
метом внимания делается текст. Упор переносится на сти-
листику, на непосредственное знакомство учеников с про-
изведением.  Поэтому там доминирующим критерием для от-
бора тех или иных называемых учащимся произведений  яв-
ляется их историко-литературная значимость,  их концеп-
ционная важность,  здесь - языковая доступность и  сти-
листическая выразительность. Отбор текстов в обоих слу-
чаях не повторяет, а дополняет друг друга.             
   Раздел, посвященный Жуковскому в курсе литературного
чтения,  преследует несколько учебно-методических целей
и,  следовательно,  требует от учителя нескольких -  по
существу весьма различных - ориентации.                
   Прежде всего,  раздел этот расположен между главами,
посвященными творчеству И.  Крылова и К. Рылеева. Таким
образом, Жуковский оказывается первым романтическим по-
этом, которого ученики изучают текстуально. При перехо-
де от Крылова к Жуковскому подчеркиваются общие особен-
ности романтической лирики. Анализ басни Крылова делал-
ся  с упором на фразеологизмы и их непереводимость,  на
связь со своеобразным,  веками сложившимся складом  на-
родного сознания.  Отсюда - переход к крылатым словам и
пословицам.  Таким образом,  доминантным при  работе  с
языком  басен  Крылова является способность поэзии кон-
центрированно выражать общенародную сущность языка, его
национальную специфику, веками отложившиеся в нем смыс-
лы. При переходе к лирике Жуковского ориентация меняет-
ся: в работе над текстом необходимым становится выделе-
ние  богатства  индивидуальных  выражений,  способность
языка  быть  зеркалом  неповторимых  переживаний данной
личности и индивидуального склада  души  поэта.  Именно
такой  анализ  позволит  после  текстуальной работы над
стихотворением "Три путника" вновь вернуться к эпиграфу
из В.  Белинского,  в котором говорится, что "Жуковский
внес романтический элемент в русскую поэзию",  и  раск-
рыть  его смысл уже не в общем плане (что делалось вна-
чале с опорой на те сведения о романтизме, которые уче-
ники  получили  в курсе истории литературы),  а обобщая
результаты конкретно-текстуальной  работы.  Однако  Жу-
ковский изучается не только после Крылова,  но и до Ры-
леева. В этой связи (не называя пока имени Рылеева) на-
до  подготовить учеников к контрастному восприятию сти-
лей этих двух романтических поэтов.                    
   Наконец, весь раздел в целом "работает" на подготов-
ку к восприятию пушкинской лирики и,  в этом отношении,
имеет характер вступления в текстуальное изучение русс-
кой  поэзии.  Поэтому  основная методическая цель всего
раздела,  которой должны быть подчинены все выполняемые
работы,  - заинтересовать учеников,  дать им почувство-
вать не только учебную,  но и эмоциональную и художест-
венную ценность поэзии, создать на уроке атмосферу осо-
бого рода. Здесь необходимо, с одной стороны, сохранить
непосредственность  художественного переживания поэзии,
с другой - вызвать у учащихся любопытство к тому, поче-
му тот или иной текст действует на них тем или иным об-
разом. В идеальном случае анализ должен приобретать ха-
рактер некоторой интеллектуальной игры,  в ходе которой
перед ее участниками раскрываются тайны структуры текс-
та.                                                    
   Раздел, посвященный  творчеству Жуковского,  делится
на две части и, следовательно, подразумевает применение
двух различных методик. Первая часть - текстуальная ра-
бота над стихотворением "Три путника".  На  этом  этапе
работа носит имманентный характер:  внимание сосредото-
чено на тексте стихотворения и только на нем. На втором
этапе  читается отрывок "Несколько слов о стихотворении
"Три путника"" и произведение связывается с личностью и
судьбой  поэта:  внимание  переносится на биографию.  В
конце эти два подхода должны  соединиться  и  наполнить
реальным  содержанием  знакомый  уже  ученикам  тезис о
субъективном характере романтической лирики.           
   Анализ следует начать с членения текста на  компози-
ционно-смысловые отрезки. Эта простая операция играет в
разборе стихотворения огромную роль.  Фактически  почти
всякий  анализ  смысла  произведения производится с по-
мощью двух операций:  членения текста на какие-либо от-
резки  и сопоставления этих отрезков с целью выделить в
них черты сходства и  различия.  Поэтому  исключительно
важно  выработать  у  учеников  навыки  такого членения
текста,  которое позволяло бы сделать интересные и  со-
держательные  сопоставления.  Весьма желательно,  чтобы
разделение текста на композиционно-смысловые куски про-
изводили сами ученики, а учитель только руководил ими и
в конце отобрал те предложения,  которые наиболее соот-
ветствуют  его  плану анализа.  В классе,  где активное
членение текста самими учениками в силу их  неопытности
не получается, учитель может производить такое членение
сам, но безусловно обязательным является демонстрацион-
ность такого членения:  учитель должен показать (именно
показать,  а не  просто  "объяснить")  ученикам,  зачем
текст делится таким,  а не иным образом, и в конце ана-
лиза связать деление с полученными результатами.       
   Членение текста может производиться по  содержатель-
ным или по формальным (ритмические параллелизмы, анафо-
ры и проч.) признакам.  Чаще всего основания  бывают  и
содержательные  и смысловые одновременно,  ибо членение
текста заложено в самой его  природе.  Это  не  выдумка
учителя или автора учебника, а часть замысла поэта.    
   В школьной методике существует тенденция давать заг-
лавия выделенным кускам текста.  К этому приему следует
относиться  с осторожностью,  так как он часто нарушает
атмосферу стихотворения,  его настроение.  Если же учи-
тель все-таки решил озаглавить отрывки,  то сделать это
надо выражениями,  найденными в тексте,  словами самого
поэта.  Внесение  каких-либо  "своих" слов (учителя или
учеников) в  заголовки  отрывков  крайне  нежелательно.
Следует,  однако,  оговориться, что все сказанное отно-
сится к поэтическому тексту - проза  в  этом  отношении
допускает больше свободы.                              
   Разговор о  стихотворении следует начать с заглавия.
Полезно поработать со словом "путник",  чтобы дать  по-
чувствовать  не  бытовую,  а поэтическую,  архаическую,
сказочную стилистическую окраску.  Для этого  вводят  в
языковой  арсенал учеников синонимы:  пешеход,  турист,
путешественник.  Слово "пешеход" мы теперь применяем  к
человеку, который идет пешком в мире, в котором сущест-
вуют иные средства  передвижения  (тротуары  существуют
для пешеходов; пешеходный мост - транспорту по нему ез-
дить нельзя). Слово "турист" отчетливо связано с совре-
менностью.  "Путешественник" - слово,  которое в совре-






















менном употреблении не включает в себя представления  о
средствах  путешествия:  путешественник  может передви-
гаться и пешком и плыть на корабле.                    
   Слово "путник" подразумевает длительное путешествие,
совершаемое пешком.  Оно переносит нас в мир, где пеший
ход - основное средство путешествия.  Это  мир  старины
или сказки, мир поэзии. Кроме того, пеший ход труден, и
в понятие "путник" входят усталость,  бедность, преодо-
ление  препятствий.  В старину люди часто давали обеща-
ние, если сбудется их желание (благополучно родится ре-
бенок,  пройдет  болезнь),  посетить  какое-либо святое
место: монастырь, знаменитый чудотворными иконами, нап-
ример Печорский под Псковом,  или совершить более дале-
кое паломничество.  Такие путешествия "по обету" следо-

вало делать пешком.  Итак,  в слово "путник" входит се-
мантика долгого и трудного пути,  пешего хода, усталос-
ти.  Какой смысл имеет в заглавии числительное "три", в
начале разбора можно не объяснять.  Но к  этому  обяза-
тельно надо будет вернуться в его конце. Вообще, разго-
вором о заглавии,  как правило, следует начинать и кон-
чать анализ.                                           
   Стихотворение уместно  разделить на два больших ком-
позиционно-смысловых куска:  первый до стиха:  "Сконча-
лась красавица - дочка моя",  второй - после него. Фор-
мальным основанием  служит  противопоставление  диалога
"путники - старушка" в первой части и трех параллельных
обращений путников к мертвой девушке - во второй. Смыс-
ловым  основанием  - резкая смена настроения и,  как мы
увидим, перемена в характеристике самих путников.      
   Анализ первой части начинают с перечитывания  первых
четырех стихов баллады.                                
   Первые два стиха:                                   
   
   В свой край воротяся из дальней земли,              
   Три путника в гости к старушке зашли -              
   
создают ощущение того, что все трудности уже позади,
тяжелый путь пройден, плохое кончилось, должно начаться
что-то хорошее. Само понятие "возвращение домой" всегда
связывается  с  веселыми,  идиллическими  ассоциациями.
Путники  возвратились "в свой край" "из дальней земли",
из чужого и далекого в свое близкое и уютное.  Не  слу-
чайно  нагнетение  "уютных" слов:  "зашли",  "в гости",
"старушка".  Зашли в гости - это не то, что попросились
на  ночлег:  на  ночлег можно попроситься и к чужим - в
гости заходят только к своим. Путники пришли к старушке
как  в  родной  дом,  не  случайно старушка их называет
"друзья".  Они хорошо знают этот дом, знают, что у ста-
рушки есть красавица-дочь,  и к ней, видимо, они и спе-
шат издалека. Вторые два стиха дают смысловой переход: 
   
Прими, приюти нас на темную ночь.                   
   
Уютный глагол "приютить" надо объяснить,  сопоставив
его  со  стилистически  иначе  окрашенными  синонимами:
"пустить переночевать",  "отвести ночлег".  Он противо-
поставлен  мрачной  интонации  выражения "темная ночь".
Создается впечатление,  что все плохое и опасное сосре-
доточено снаружи, среди темной ночи, а те, кого приюти-
ли,  попали в светлое,  безопасное место,  где их  ждет
только радость.                                        


   Но следующий  стих  вносит сомнение во всю атмосферу
радостного возвращения в родные места:                 
  
 Но где же красавица? Где твоя дочь?                 
   
Стих кончается интонацией вопроса.  Вся идиллическая
атмосфера взята под сомнение.                          
   Ответ старушки  складывается из двух контрастно про-
тивоположных по интонации стихов.  Первый  почти  точно
повторяет  слова  путников и как бы подтверждает заклю-
ченную в них радостную интонацию, обещающую уют и отдых
после трудного пути:                                   
  
 Принять, приютить вас готова, друзья...             
                                                       
И сразу после этого, как удар топора:                  
   
Скончалась красавица - дочка моя.                   
   
Вся атмосфера первой части, обещание радости, отдыха
и уюта оказалась необходимой лишь для того,  чтобы под-
черкнуть непоправимость случившейся трагедии,  разруше-
ние всех надежд путников.  Дома их ждала смерть той,  к
которой они спешили издалека.                          
   Это разрушение надежд,  полная перемена всего прояв-
ляется,  в частности, в следующем. В третьем стихе про-
тивопоставлены приют в доме у старушки и темная ночь за
стенами этого дома.  Все печальное и опасное здесь свя-
зывается с тьмой, отсутствием света.                   
   Вторая часть начинается с  подчеркивания  того,  что
дом,  в который вошли путники,  изнутри освещен. Дважды
употребленное слово  "светлица"  означает  комнату,  но
дважды  повторенный  корень "свет" в поэтическом тексте
создает ощущение освещенности.  В светлице горит свеча.
Но  свет  не несет радости - свеча горит перед иконой и
освещает лежащую в гробу девушку.                      
   Вторая часть баллады естественно членится на три мо-
нолога трех путников.  Каждый из этих сегментов отмечен
числительным:                                          
   
   И первый...
Другой...
   Но третий...
  
 Здесь уместно обратить внимание учеников на то,  что
в  первой  части "три путника" выступают как одно лицо,
они не расчленены: они как бы хором произносят старушке
просьбу о ночлеге,  и она отвечает им всем вместе,  как
одному лицу.  В трех путниках подчеркнута их  общность.
Вторая  часть  разделяет  "трех путников" на "первого",
"другого" и "третьего" и дает каждому  отдельную  речь.
Оказывается,  что каждый из путников глубоко индивидуа-
лен в своем отношении к мертвой девушке. Все они ее лю-
бят,  но каждый по-своему.  В трех путниках подчеркнуто
различие.                                              
   Стоит обратить внимание учащихся на глаголы, опреде-
ляющие  разницу  поведения путников и различным образом
характеризующие их любовь к девушке:                   
   
   Первый - на мертвую смотрит с унылой душой...       
   Второй - горько заплакал и взор опустил...          
   Третий - мертвую в бледны уста целовал...           
   
Здесь не только три степени  интенсивности  чувства,
но и три характера.                                    
   Особенно важно  объяснить ученикам смысловую разницу
употребления здесь Жуковским глагольных  времен.  Ввиду
важности  вопрос  этот вынесен в учебнике в специальное
задание:                                               
   "Первый путник говорит,  что он мог бы в будущем по-
любить девушку, если бы она не умерла:                 
   
Ты мною отныне б любима была!                       
   
Употребляется будущее  время и условное наклонение -
выражается желание и неуверенность одновременно.       
   Второй путник говорит о долгой любви,  которую он  в
прошлом питал к умершей:                               
  
 Ты мною так долго любима была!                      
  
 Он говорит о сильном и длительном чувстве ("так дол-
го"),  о чувстве реальном, а не предполагаемом (изъяви-
тельное наклонение). Но смерть сильнее его чувства. Де-
вушка умерла, и о любви второй путник говорит в прошед-
шем времени.                                           
   А третий - о вечной любви:                          
  
   Тебя я любил. Мне тебя не забыть;                   
   Тебя я и в вечности буду любить!                    
   
Эта любовь охватывает и прошлое ("я любил"), и буду-
щее ("буду любить") и вообще сильнее времени - она при-
надлежит "вечности"".                                  
   Это упражнение связано со смысловым центром баллады,
и самостоятельно ученики его вряд  ли  сумеют  сделать.
Оно  должно  быть  дано как повторение после того,  как
аналогичная работа проделана в анализе текста. Противо-
поставление  времени  вечности завершает стихотворение.
Это одна из важнейших идей Жуковского, и задержать вни-
мание  учеников на семантике слова "вечность" необходи-
мо. Стихотворение кончается победой над смертью.       
   Это следует довести до понимания учащихся и  потому,
что  следующий поэтический текст - "Исповедь Наливайки"
Рылеева - даст возможность вернуться к подобным размыш-
лениям в другом аспекте.                               
   Закончив анализ  текста  баллады,  мы возвращаемся к
заглавию;  теперь уже числительное "три" делается пред-
метом наших размышлений: в нем скрыто и то, что все три
героя баллады сходны между собой,  и то,  в какой  мере
они  различны.  Рассуждения эти могут послужить основой
для разговора об индивидуализации поэтического мира ро-
мантической лирики, если класс работал хорошо и баллада
нашла отклик.                                          
   После анализа баллады "Три путника" переход к проза-
ическому  отрывку  "Несколько  слов о стихотворении Жу-
ковского "Три путника"" позволяет связать текст с  лич-
ными биографическими переживаниями автора.             
   Для учащихся школ Тарту или близко к городу располо-
женных полезно завершить работу над  разделом  "Жуковс-
кий" экскурсией по местам,  связанным с памятью Жуковс-
кого, и посетить могилу Марии Протасовой-Мойер. Хорошо,
если дети не забудут принести на могилу несколько цвет-
ков.                                                   
   
1983

      С моей вечернею зарею                                  
   Мое ты утро съедини!                                
   
Однако в русском  языке  выражения  "пылать  душою",
"горит желанье" приобретали подчеркнуто образный харак-
тер, связываясь с семантикой огня и приобретая значение
сильного, жгучего, пламенного чувства. Образу огня про-
тивостоят значения слов в следующем  стихе.  Они  имеют
семантику  тяжести,  подавления  и как бы гасят пламень
предшествующего стиха:  подавляющий гнет (предлог "под"
подчеркивает,  что  гнет  как бы давит сверху).  Власть
названа роковой.  Прилагательное,  производное от слова
"рок"  (судьба),  определяется пушкинским словарем как:
"Такой,  которого нельзя избежать, неотвратимый, неодо-
лимый". В сочетании со словом "гнет" образ неотвратимой
власти противостоит и пламенным желаньям поэта, и голо-
су зовущей его Отчизны.  Нужно обратить внимание на то,
что слова "Отчизна", "внемлем" и "призыванье" принадле-
жали к высокой, торжественной лексике (здесь надо акти-
визировать стилистические знания, полученные при изуче-
нии творчества Рылеева).  Таким образом,  второе четве-
ростишие кончается особенно торжественной строкой. Мож-
но  попросить учеников сравнить "Отчизны внемлем призы-
ванье" и "Слышим голос родной страны"  и  объяснить  им
стилистическую разницу этих двух предложений.          

III. Мы  ждем  с  томленьем упованья   
Минуты вольности святой,
 Как ждет любовник молодой 
 Минуты верного свиданья. 
                  





   Здесь следует объяснить значение выражения "томленье
упованья".  Желательно прокомментировать стилисти-
ческую окраску этого фразеологизма, обратив внимание на
то,  что "упованье" является синонимом слова "надежда":
в первом стихе надежда была  объявлена  обманом,  здесь
она связана с томленьем, то есть сильным желаньем и не-
терпеливым ожиданием. Надо подготовить учеников к тому,
что при анализе стихотворения выявится разное смысловое
содержание этих двух синонимов.                        
   Более тщательному  разъяснению  подлежит  и   эпитет
"святая",  которым  характеризуется  вольность.  Почему
Пушкин называет вольность "святой"? Работая с учениками
над  ответом на этот вопрос,  можно обратить внима-
ние на некоторую смысловую тонкость:  в  первой  строке
первого четверостишия упоминаются любовь и надежда. Чи-
татель пушкинской эпохи привык к тому,  что три главные
христианские добродетели - Вера,  Надежда и Любовь упо-
минаются всегда вместе (именины  девушек,  имевших  эти
имена, также праздновались в один день - 17 сентября по
старому стилю).  Упомянув любовь и надежду, Пушкин явно
ожидал, что в сознании читателя возникнет и третье сло-
во - "вера",  но заменил его "тихой славой".  В третьем
же четверостишии он сконцентрировал ряд слов, производ-
ных от "вера" - "верный" - или же семантически  близких
к  нему - "святая".  Таким образом,  свободе был придан
признак высшей нравственной ценности.                  
                                                       
IV. Пока свободою горим,                               
   Пока сердца для чести живы,                         
   Мой друг, отчизне посвятим                          
   Души прекрасные порывы!                             
   
Здесь следует  выделить  слово "честь" и сделать его
предметом специального разговора.  В  одном  из  ранних
стихотворений Пушкин писал:                            
   
   Другой, рожденный быть вельможей,                   
   Не честь, а почести любя,                           
   У плута знатного в прихожей                         
   Покорным плутом зрит себя...                        
   
("Товарищам", 1817) 
                                
   Какая разница между "честью" и "почестями"?         
   Чувство чести, сильно развитое в кругу передовых лю-
дей пушкинской эпохи,  связано с верой  в  человеческое
достоинство, гордостью. Человек с чувством чести предъ-
являл к себе требования более высокие,  чем те, которые
ему предъявляли законы,  государственная дисциплина или
начальство.  Честь - нравственный долг  человека  перед
самим собой.  Тот,  кто солжет,  предаст или струсит, -
теряет честь.  В кругу лучшей молодежи пушкинской эпохи
было твердым убеждение,  что честь важнее даже жизни и,
потеряв честь,  человек не имеет права жить.  В  уставе
декабристского  общества (Союза Благоденствия) было за-
писано:  "4. Кто известен был за бесчестного человека
и совершенно не оправдается, тот не может быть принят в
Союз Благоденствия.  Вообще, все люди развращенные, по-
рочные и низкими чувствами управляемые от участия в Со-
юзе отстраняются". Таким образом, выражение "сердца для
чести живы" получало для современников понятный полити-
ческий смысл.                                          

V. Товарищ,  верь: взойдет она,  
   Звезда пленительного счастья, 
 Россия вспрянет ото сна,    
 И на обломках самовластья   
Напишут наши имена!        
                                      
   Слово "товарищ" имело в пушкинскую эпоху иную окрас-
ку,  чем та,  к которой сейчас привыкли ученики.  Позже
Пушкин писал, говоря о ссылке декабристов: "Каторга 120
друзей,  братьев,  товарищей ужасна".  "Товарищи" здесь
стоит рядом с "братья" и также обозначает близких  еди-
номышленников,  с которыми Пушкин связан самыми тесными
узами.  То,  что в предшествующей строке Чаадаев назван
другом,  а  теперь  товарищем,  еще раз подчеркивает их
единомыслие. Следует обратить внимание на слово "самов-
ластье". Это синоним слова "самодержавие". Но "самодер-
жавие" употреблялось в официальном лексиконе пушкинской
поры и обозначало политический строй России,  управляе-
мой безраздельной царской властью.  Слово "самовластье"
имело оттенок осуждения,  показывая,  что самодержавная
власть беззаконна и основывается на силе.              
Заканчивая работу  над словарем стихотворения,  следует
обратить внимание на то,  что вся лексика  послания  "К
Чаадаеву"  исключительно образна и легко превращается в
зрительные картины. Самовластие представляется как бы в
виде огромной крепости,  под гнетом камней которой зак-
лючена Отчизна, зовущая поэта и его друга. В конце сти-
хотворения  крепость  лежит в обломках,  взошла "звезда
пленительного счастья" и свободная Россия пишет  на  ее
развалинах имена своих освободителей.                  
   Такая картинность поэзии связана с традицией аллего-
рий,  восходящей к поэзии XVIII в. Однако она же позво-
ляет легко представить содержание стихотворения в ярких
образах.                                               
   Подготовка к самостоятельной работе. Послание "К Ча-
адаеву"  -  свободолюбивое  политическое стихотворение,
близкое к идеалам декабристов. Вместе с тем это один из
художественных  шедевров  Пушкина.  Необходимо добиться
того,  чтобы учащиеся восприняли стихотворение  не  как
декларативное выражение определенной суммы идей,  а как
произведение искусства. Политическое содержание и худо-
жественное  построение  произведения следует анализиро-
вать в единстве.  Это легко сделать, если, рассматривая
композицию стихотворения, показать развитие мысли. Идея
Пушкина динамично развивается от стиха к стиху.  Компо-
зиция стихотворения становится для читателя одновремен-
но и политической школой.                              
   Не менее важна с идейной  точки  зрения  стилистика:
агитационный  характер стихотворения неотделим от пате-
тических интонаций. Стихотворение, рассчитанное на дек-
ламацию,  должно читаться с пафосом.  Но перед Пушкиным
возникала задача  создать  патетическое  стихотворение,
которое не напоминало бы холодного пафоса торжественных
од XVIII в.  Стихотворение должно было быть торжествен-
ным и лирическим одновременно, выражать гражданственные
чувства и в то же время  быть  интимным.  Решение  этой
трудной  задачи позволило Пушкину создать произведение,
поражающее высоким гражданским чувством и теплотой.    
   Передать это своеобразие стихотворения - задача учи-
теля. Для этого он имеет многие средства.              
   Первый шаг  анализа - вдумчивое чтение текста.  Идея
произведения,  его художественный смысл  передаются  на
этом этапе интонационно:  слушая запись на ленте и чте-
ние учителя,  а затем овладевая навыками правильного  в
интонационном отношении чтения стихотворения, учащиеся,
еще сами  этого  не  осознавая,  получают  истолкование
текста.  Дальнейший анализ должен вывести эти подсозна-
тельные впечатления в сферу осознанного осмысления.    
   Основная работа  после  того,  как  проделан  лекси-
ко-стилистический комментарий,  может строиться следую-
щим образом:                                           
   1. Анализ текста стихотворения.                     
   Стихотворение "К Чаадаеву" распадается на три части:
1) первые четыре стиха, 2) от стиха "Но в нас горит еще
желанье" до "Минуты верного свиданья"  и  3)  от  "Пока
свободою горим" до конца. При переходе от части к части
настроение меняется, и это надо дать почувствовать уче-
никам.                                                 
   Первая часть выдержана в стиле и интонации печальной
элегии.  Учащиеся по курсу истории литературы знакомы с
основными признаками романтизма и романтической элегии.
Лирический герой романтической элегии - печальный,  ра-
зочарованный  человек,  утративший веру в счастье и лю-
дей. Характеризуя такого героя (в связи со своей поэмой
"Кавказский  пленник"),  Пушкин  писал:  "Я в нем хотел
изобразить это равнодушие к жизни и к ее  наслаждениям,
эту  преждевременную  старость души,  которые сделались
отличительными чертами молодежи 19-го века"  (письмо  к
С.  Н. Гончарову от октября - ноября 1822 г.). Этот ха-
рактер разочарованного героя знаком ученикам по  образу
Евгения Онегина,  изучаемому на родном языке, и по поэ-
зии Байрона (в том же курсе).  Чаадаев тоже был не чужд
разочарованности.  Не  случайно  Пушкин  в первой главе
"Евгения Онегина" сравнил своего героя с Чаадаевым.    
   Близость первых четырех стихов послания "К Чаадаеву"
к романтической элегии можно показать ученикам,  прочтя
им полностью элегию Пушкина,  написанную почти в то  же
самое время.                                           
   
   Я пережил свои желанья,                             
   Я разлюбил свои мечты;                              
     Остались мне одни страданья,                          
 Плоды сердечной пустоты.                          
                                                    
   Под бурями судьбы жестокой                          
   Увял цветущий мой венец -                           
   Живу печальный, одинокий,                           
   И жду: придет ли мой конец?                         
  
   Так, поздним хладом пораженный,                     
   Как бури слышен зимний свист,                       
   Один - на ветке обнаженной                          
   Трепещет запоздалый лист!..                         
  
 Учащиеся почувствуют интонационное родство - то есть
родство настроений этого стихотворения и первого четве-
ростишия анализируемого послания.  При этом следует пе-
речислить темы разочарования (любовь,  мечты,  надежды,
вера в мирное счастье).                                
   Отметить нужно не только сходство,  но и различие: в
элегии  "Я пережил свои желанья..." в центре стоит "я",
в послании - "мы".  Смысл этой  антитезы  раскроется  в
дальнейшем анализе.                                    
   Вывод по  первой  части:  стихотворение начинается в
элегическом ключе и создает образ разочарованного,  ут-
ратившего иллюзии человека.                            
   Вторая часть начинается с резкого смыслового и инто-
национного контраста. Не случайно он открывается проти-
вительным  союзом  но.  В  центре стоит образ человека,
полного страстей, с кипучей энергией и силой чувств. Он
противостоит  разочарованному,  печальному  человеку  с
"преждевременной старостью души". Элегия превращается в
мажорное лирическое стихотворение. Для того чтобы пере-
дать силу чувств своего  героя,  Пушкин  строит  вторую
часть  на  развернутой  метафоре  - сопоставление жажды
свободы и страстной любви.  Следует  обратить  внимание
учеников на энергичные выражения "горит желанье",  "не-
терпеливою душой" и на смелость  Пушкина,  вводящего  в
политическую лирику любовные образы:  "томленье",  "лю-
бовник молодой",  "минуты верного свиданья".  В  лекси-
ко-стилистическом  обзоре стихотворения мы уже говорили
о том,  что фразеологизм "горит желанье"  в  пушкинскую
эпоху  обычно  встречался в любовной лирике,  обозначая
страстное  чувство.  Сопоставление  "горит  желанье"  и
"свободою  горим" придавало ему совершенно новое,  нео-
бычное в то время значение.  Одновременно  политическая
лирика становилась интимной по интонациям,  избавлялась
от декламационного холода торжественной поэзии.        
   Третья часть представляет собой обращение к  Чаадае-
ву,  прямой призыв к борьбе.  Пушкин призывает Чаадаева
сохранить надежду на будущее освобождение России.  Сти-
хотворение кончается верой в грядущую славу,  завоеван-
ную в бою ("На обломках самовластья напишут  наши  име-
на"). Таким образом, начало стихотворения отвергает лю-
бовь,  надежду и тихую славу,  а вторая и третья  части
восстанавливают в правах любовь,  надежду и бурную сла-
ву.  Подводя итоги, необходимо обратить внимание учени-
ков на разницу в значении слов и понятий "любовь", "на-
дежда" и "слава" в начале и в  конце  стихотворения.  В
ходе объяснения здесь потребуется комментарий к органи-
зующему стихотворение "мы":  индивидуализму романтичес-
кой   элегии   противопоставлено  чувство  героического
братства.  Однако оттого,  что "мы" объединяет поэта  и
его друга,  стихотворение не теряет интимно-лирического
характера.                                             
   В качестве дополнительной работы, при наличии време-
ни  и  в  условиях более подготовленного класса,  можно
провести анализ отличий послания "К Чаадаеву" от  поли-
тической лирики Рылеева.  В поэзии Рылеева идея револю-
ционной борьбы  связывается  с  героической  гибелью  и
жертвой.  Ученики должны вспомнить "Исповедь Наливайки"
с выраженной там готовностью идти на смерть, чтобы пос-
лужить примером будущим борцам.  Проповедуя этику жерт-
вы, Рылеев отрицательно относился к любовной поэзии во-
обще и считал,  что политическая лирика должна быть су-
ровой, аскетической, отвергающей право революционера на
любовь и счастье. Рылеев писал:                        
  
   Мне не любовь твоя нужна,                           
   Занятья ждут меня иные,                             
     Отрадна мне одна воина,                               
    Одни тревоги боевые.                                 
   
   Любовь никак нейдет на ум:                          
   Увы! моя отчизна страждет,                          

    Душа в волненье тяжких дум                           
   Теперь одной свободы жаждет.                        
   
Пушкин создает  другой героический идеал - идеал че-
ловека с богатой душой,  открытого всем чувствам, чело-
века,  для  которого  любовь и свобода сливаются,  а не
противостоят друг другу.  Поэтому лирика Рылеева  имеет
суровый  характер,  а  послание  "К Чаадаеву" оставляет
светлое, радостное впечатление.                        
 В  заключительной беседе следует подвести краткий
итог вопросам "Пушкин - певец декабристов"  и  "Особен-
ности политической лирики Пушкина".                    
  
 "ВАКХИЧЕСКАЯ ПЕСНЯ" 
                                
   Приступая к работе над "Вакхической песней", учитель
должен помнить о месте текста в общей композиции разде-
ла "А. С. Пушкин" и не упускать из вида логической свя-
зи с предшествующими и последующими произведениями.    
   Заканчивая методический разбор послания  "К  Чаадае-
ву",  мы  обратили внимание на светлое настроение этого
стихотворения.  Весь представленный в хрестоматии  цикл
пушкинской  лирики  построен  как  развитие темы света.
"Вакхическая песня" посвящена солнцу и свету. Само наз-
вание означает песню,  исполняемую на пиру,  заздравную
песню.  "Вакхическая песня" Пушкина - здравица солнцу и
свету.  Прежде всего следует провести с учениками бесе-
ду, вводя их в художественное пространство и время, ре-
конструируемые Пушкиным в стихотворении.               
   Место. Пир  часто появляется в поэзии Пушкина.  Тема
пира - это тема дружбы.  Друзья, объединенные в веселый
круг за праздничным столом, для Пушкина - символ братс-
тва,  соединяющего людей. Образ пира постоянно присутс-
твует в политической лирике Пушкина:  идея борьбы, еди-
номыслия,  политического союза связывается для поэта  с
дружеством,  товариществом, братством. Надо иметь в ви-
ду,  что пир - совместное вкушение хлеба и вина - древ-
ний символ неразрывной связи. То, что "Вакхическая пес-
ня" исполняется на пиру, связывает ее и с интимной, и с
общественной лирикой Пушкина. Ср. "Веселый пир":       
   
   Я люблю вечерний пир,                               
    Где Веселье председатель,                            
   А Свобода, мой кумир,                               
   За столом законодатель...                           
   
Обратите внимание  на то,  что "Свобода" и "Веселье"
пишутся Пушкиным с большой буквы,  а пир - это соедине-
ние Свободы и Веселья.                                 
   Время. Послание "К Чаадаеву" вводит нас как бы в пе-
реходный момент:                                       
   еще ночь, Россия спит, но взойдет звезда - предвест-
ница  утра,  наступит свет,  "Россия вспрянет ото сна".
Утренняя звезда - предвестница зари - часто  появляется
в поэзии Пушкина как знак окончания ночи. Ср.:         
  
     Уже редеют ночи тени                                
    И встречен Веспер петухом...                       
   
("Евгений Онегин", 6, XXIV) 
                        
   "Вакхическая песня" создает перед нашими глазами об-
раз перехода от ночи к свету. Это песня, которая испол-
няется  в момент,  когда над горизонтом появляется край
солнца.  Тема победы света над тьмой проходит через все
стихотворение.  Оно  разделено на три части;  смысловым
центром частей служат здравицы.                        
   Анализ стихотворения удобнее всего связать с работой
над  композицией,  рассмотрев  все  три части и показав
развитие пушкинской мысли.                             
   Первая часть.                                       
  
  Что смолкнул  веселия  глас?                       
Раздайтесь,  вакхальны припевы!                  
   Да здравствуют нежные девы                          
   И юные жены, любившие нас!                          
    Полнее стакан наливайте!                             
   На звонкое дно                                      
   В густое вино                                       
   Заветные кольца бросайте!                           
   
Центр части - здравица в честь любви:               
   
   Да здравствуют нежные девы                          
   И юные жены, любившие нас!                          
   
Стихи, посвященные любви, звучат торжественно. Этому
способствует употребление славянизмов - "веселие" вмес-
то "веселье", "глас" вместо "голос"1.                  
   Следует обратить  внимание  на  звуковой строй этого
отрывка: обилие гласных (а среди согласных большое чис-
ло плавных "м",  "н", "л") и полугласного j создает ма-
жорное звучание.  Заметим,  что первая строчка - единс-
твенная,  заканчивающаяся вопросом. Эта строчка говорит
о наступившей минуте молчания и содержит слово с семан-
тикой тишины и, может быть, печали: "смолкнул". Все ос-
тальное стихотворение противопоставлено первой  строчке
и наполнено ликующей, радостной лексикой. Ученикам нуж-
но указать на полное отсутствие в первой части  повест-
вовательных интонаций.  Все предложения, кроме первого,
заканчиваются  восклицаниями  -  призывами  к  веселью.
Вместе  с восклицательными интонациями следует отметить
и обилие повелительных форм глаголов.  В индикативе дан
глагол только в первом стихе - "смолкнул".  Все осталь-
ные  глаголы  -  "наливайте",  "бросайте",  "подымем"2,
"раздайтесь" - императивны.  Как мы уже отмечали, форма
"да здравствует" также императивна. Все это вместе при-
дает  первому отрывку стихотворения радостное и волевое

звучание. Стихотворение пронизано энер-

Можно попросить учеников определить, к какому столбику
подходит выражение "бессмертное солнце ума", а к какому
"ложная мудрость", и объяснить, почему.
Третья часть состоит лишь из одной строки:

Да здравствует солнце, да скроется тьма!

Краткость третьей части не уменьшает, а увеличивает
ее смысловой вес. В одну строку собирается все, что
сказано в стихотворении. Слово "солнце" обозначает
здесь все оттенки значения "света", а тьма становится
обобщенным символом неправды и зла, и две повелительных
формы - "Да здравствует", "да скроется" - заканчивают
стихотворение энергическим призывом.
После анализа текста уместно прочесть с учениками
хеттский "Гимн Солнцу" и использовать его для беседы на
тему: "Символика света и солнца в мировой поэзии". Уче-
ники уже изучили тему романтизма на родном языке, и им
можно предложить подготовить беседу на тему "Ночная по-
эзия и поэзия солнца". Можно также продиктовать изрече-
ние французского философа Декарта: "Истина, ясная, как
солнце". Затем следует обратиться к заданию, которое
связано с работой по гравюре Ф. Гойи "Сон разума рожда-
ет чудовищ". Ученикам следует дать в короткой беседе
представление об испанском художнике и о его цикле
"Капричос". Полезно также подготовить один-два учени-
ческих реферата о жизни и творчестве Гойи с показом
репродукций его картин.
Комментарий к гравюре Гони "Сон разума рождает чудо-
вищ". На переднем плане изображена фигура спящего чело-
века в одежде времени Гойи. Судя по тому, что перед ним
лежат бумага и инструменты для рисования, человек этот
- художник (видимо, сам автор - испанский художник
Франсиско Гойя). Изображенные позади него чудовища -
совы, филины, летучие мыши и пантера - наделены жутки-
ми, гротескными чертами. Это явно не просто птицы и жи-
вотные, а страшные, внушающие ужас аллегорические обра-
зы. Символический характер рисунка может быть истолко-
ван двумя способами. Первое толкование: художник уснул,
и окружающие его чудовища - его страшный сон. Вместе с
тем подпись, которой снабдил Гойя свою гравюру, раскры-
вает другой пласт смысла. Это не обычный сон: уснул ра-
зум, спит светлое, критическое, разумное начало в чело-
веке. Сон разума вызывает к жизни отвратительные порож-
дения неразумия и невежества: жестокость, фанатизм, су-
еверие, нетерпимость к чужому мнению, желание подавить
мысль. Чудовища, окружающие фигуру человека, в этом
втором значении - не сон, они не снятся ему, а действи-
тельно существуют, рожденные бессилием разума.
Композиция. В гравюре мы сталкиваемся с резкими
смысловыми контрастами: 1. Фигура человека находится на
переднем плане и ярко освещена. Чудовища - на заднем
плане и погружены во тьму. 2. Фигура человека нарисова-
на мягко и гармонично, никаких нарушений естественных
пропорций, ничего гротескного в ней нет. Чудовища же
страшны своей неестественностью. Это хищные птицы с
круглыми человеческими глазами, из-за спины спящего
выглядывает жуткое существо, видимо, кошка с глазами
ведьмы, у ног распростерлась пантера с человекообразным
злым лицом. 3. Фигура человека, нарисованная мягкими
линиями, бессильна, она поникла, лишенная движения и
волн. Центр тяжести ее направлен вниз. Чудовища агрес-
сивны, они находятся в движении (слетаются), причем ось
их движения перпендикулярна листу бумаги и направлена в
упор на зрителя.
В чем смысл такого построения? Гравюра Гойи изобра-
жает борьбу добра и зла, разума и фанатизма как столк-
новение света и тьмы. Тьма, ночь и сон порождают чудо-
вищ. Античеловечным чудовищам противопоставлено гуман-
ное начало света и разума. Рисунок Гойи показывает тра-
гическую напряженность момента - торжество сил тьмы -
и, одновременно, вселяет надежду. Разум спит, и человек
бессилен перед лицом чудовищ, морды которых полны лико-
вания; они предвкушают победу, но силы их только во сне
разума. Гойя убежден, что когда взойдет солнце и свет
озарит все пространство гравюры, разум проснется и чу-
довищные порождения тьмы исчезнут сами по себе. Это вы-
ражено сочетанием подписи и света, которым окружена фи-
гура человека.
После беседы о творчестве Гойи и комментария к гра-
вюре следует обратиться к сопоставлению идей гравюры и
стихотворения Пушкина. Сравнив значение образов тьмы и
света, разума и враждебных ему сил у Пушкина и Гойи,
ученики придут к выводу, что поэт и художник подчерки-
вают связь разума и искусства (ср.: "Да здравствуют му-
зы, да здравствует разум!", у Гойи - спящий человек -
художник). Это поможет сделать более общий вывод о том,
какую роль Пушкин и Гойя отводят в жизни человека ис-
кусству. В сильном классе имеет смысл остановиться и на
других гравюрах из серии "Капричос", сопоставить борьбу
Гойи с инквизицией и реакцией в Испании конца XVIII в.
и борьбой Пушкина с общественным злом. Уместно объяс-
нить нарицательное значение, которое получило в совре-
менной культуре слово "капричос" (борьба света и тьмы,
представленная в гротескных и фантастических образах).

солнце	бледнеет
гори	мерцает
ясный восход	тлеет
заря