В.Н.Топоров
ОКЕАН МИРОВОЙ
// Мифы народов мира: Энциклопедия. М., 1980. - Т. 2. - С.581-582.
ОКЕАН МИРОВОЙ, в
мифопоэтической традиции
первозданные воды, из которых
возникли земля и (шире) весь космос. Океан
(О.) выступает как стихия и
заполняемое ею пространство, а
также в различных олицетворённых
формах (в облике божественных
персонажей и связанных с хаосом чудовищ) и
как некий абстрактный
умозрительный принцип. Согласно
типологически весьма архаичной
концепции, О. - одно из основных
воплощений хаоса или даже сам хаос;
О. был «вначале», до творения,
которое ограничило О. во времени и в
пространстве, но космосу (уже -
земле) предстоит погибнуть в
результате катаклизма от О., его вод
(или от огня, ср. эсхатологическую
концепцию в 2 Петр. 3, 5-7), и воды О.
снова станут единственной стихией -
субстанцией в мире (ср. «Последний
катаклизм» Ф. И. Тютчева: «Когда
пробьёт последний час природы.
Состав частей разрушится земных:
Всё зримое опять покроют воды И
божий лик изобразится в них»). О. как
пребывающее в хаотическом движении
первовещество находится везде. Он
безграничен, не упорядочен, не
организован, опасен и ужасен,
аморфен, безвиден (иногда
отмечается его какофоничность,
противопоставленная
упорядоченному ритму моря). Во
многих древнейших космогонических
версиях О. и хаос неотделимы друг от
друга, равнозначны. В пределах этой
концепции О. остаётся вне космоса и
после его возникновения. Однако его
способность к порождению
реализуется в появлении из О. земли
и т. п. и в нахождении в глубине О.
некоего мифологического существа,
способствующего порождению или,
наоборот, ревностно защищающего
«старый» порядок и препятствующего
началу цепи рождений из О. Согласно
шумерской космогонии, вначале все
мировое пространство было
заполнено О. Он не имел ни начала, ни
конца, вероятно, он мыслился вечным.
В его недрах таилась праматерь Намму,
в чреве которой возникла
космическая гора в виде полушария,
в будущем ставшая землёй, а дуга из
блестящего олова, опоясывающая
полушарие по вертикали, позднее
стала небом. Согласно вавилонской
версии мифа творения, в бесконечном
первозданном О. не было ничего,
кроме двух страшных чудовищ -
праотца Апсу (см. Абзу) и
праматери Тиамат. В
древнеегипетской космогонии
изначально существует О.,
персонифицируемый в образе Нуна,
Из первозданного О. Нуна создаёт
сам себя также первозданный,
изначальный, нерукотворный владыка
Атум, затем творящий из Нуна
небо, землю, змей и т. п. В
историческую эпоху О., по
представлениям египтян,
помещавшийся под землёй, давал
начало Нилу, порождению Нуна. В
гераклеопольской версии мифа
отмечается внутренняя связь О. с
хаосом. Для многих азиатских
традиций, исходящих из идеи
бесконечного и вечного
первозданного О. (или моря),
характерен мотив сотворения земли
небесным существом, спустившимся с
неба и ставшим мешать воду О.
железной палицей, копьём и т. п., в
результате возникает сгущение,
дающее начало земле [ср.
монгольскую версию подобного мифа
творения или мифологическую схему
происхождения островов Японии из
грязной пены, поднятой при мешании
вод О. копьём божественного
персонажа (см. Идзанаки и
Идзанами)}. В мифологиях
монгольских народов роль
уплотнителя вод О. выполняет ветер,
создающий из них особую молочную
субстанцию, становящуюся земной
твердью; по представлениям
калмыков, из такой молочной
жидкости первоначального О. (моря)
со временем родились растения,
животные, люди и боги. Эти версии
обнаруживают связь с индийским
мифом о пахтанье О. (см. в статье Индуистская
мифология). В этом мифе
содержится мотив противоборства
стихий воды и огня: от быстрого
вращения загорается мутовка - гора Мандара,
деревья и травы испускают свои
соки в подсыхающий О. С этим мотивом
перекликаются тунгусские версии
мифа о творении земли небесным
существом, которое с помощью огня
иссушает часть первозданного О.,
отвоёвывая место для земли. Идея
борьбы воды и огня в связи с темой О.
получила развитие в разных
традициях. Характерно также, что
мифы о мировом О. повсеместно
сопровождаются мифами о
сдерживании О., когда уже создана
земля, и мифами о попытках О.
вернуть себе безраздельное
господство. Ср. китайские мифы о
наличии гигантской впадины или ямы,
определяющей направление вод О. и
забирающей излишки воды, или
многочисленные сказания о потопе.
Примечательно противопоставление
двух типов мифов (напр., в Океании) -
о земле, тонущей в О. (ср. легенду о
возникновении острова Пасхи,
записанную на этом же острове), и об
отступлении О. или моря. В
нганасанском мифе творения сначала
вся земля сплошь покрыта водой,
потом вода спадает и обнажает
вершину шайтанского хребта
Койкамоу, на которую падают два
первых человека - мужчина и женщина.
В полинезийском мифе творения
(острова Туамоту) творец Тане,
«Проливающий воды», сотворил мир в
водах Пуне, владыки вод, и призвал
свет, положивший начало творению
земли.
Древнеиндийские представления об
О. содержат как типические, так и
оригинальные мотивы. В гимне о
сотворении мира (РВ Х 129) начало
рисуется как отсутствие сущего и не
сущего, воздушного пространства и
неба над ним, смерти и бессмертия,
дня и ночи, но наличие воды и
беспорядочного движения. В этих
водах извечного О. заключалось
жизнедеятельное начало,
порождённое силой жара и
породившее всё остальное. Гимн о
космическом жаре (X 190) предлагает
несколько иную версию: «Закон и
истины родились из
воспламенившегося жара... Отсюда -
волнующийся океан. Из волнующегося
океана родился год, распределяющий
дни и ночи...». В «Ригведе» не раз
говорится о порождающей силе О. (он -
«многородный», он ревёт при своём
первом распространении, порождая
творения, он - носитель богатств), о
его тысячах потоков, текущих из
глубины, о том, что О. - супруг рек.
Сам Варуна олицетворяет
космический О., образующий рамку
космоса, отделяющую его от хаоса.
Варуна связан и с разрушительной и
как бы бесконтрольной силой вод
мирового О., и с плодоносящими
водами, несущими людям богатство.
Древнегреческие представления об
О. фиксируют типологически более
продвинутый этап, когда
мифологизированный образ О.
становится объектом «преднаучных»
исследований и натурфилософских
спекуляций. О. у греков - это прежде
всего величайшая мировая река (Нот.
II. XIV 245), окружающая землю и море,
дающая начало рекам, источникам,
морским течениям (XXI 196), приют
солнца, луны и звёзд, которые из О.
восходят и в него же заходят (VII 422;
VIII 485). Река О. соприкасается с морем,
но не смешивается с ним. Если у
Гомера О. безначален, то у Гесиода
речь идёт о «ключах океанских», у
которых был рождён конь Пегас,
получивший от них и своё имя (Hes. Theog.
282). У Гомера и Гесиода О. - живое
существо, прародитель всех богов и титанов
(Нот. Н. XIV 201, 246), но и у О. есть
родители. По Гесиоду, О. - сын
старейших из титанов Урана я Геи. Боги
почитают О. как престарелого
родителя, заботятся о нём, хотя О.
живёт в уединении. У Геродота
содержится критика мифологической
концепции О. как поэтического
изобретения (Herodot. II, 23, ср. также IV 8,
36 и др.). Еврипид называет О. морем
(Eur. Orest. 1376). С этого времени
утверждается тенденция к
различению большого внешнего моря -
О. и внутренних морей. Позже и О.
начинает члениться на части
(Эфиопский, Эритрейский. Галльский,
Германский, Гиперборейский О. и т.
п.). Тем не менее и в средние века О.
известен главным образом со своей
мифологизированной стороны -
гипертрофированные размеры и
опасности, чудовища, кромешная тьма
и т. п. В эпоху Великих
географических открытий,
начавшуюся с 15 в., постепенно
складывается особый вариант
«океанической» (морской) мифологии,
прежде всего среди мореплавателей,
которая строится на синтезе
богатого арсенала мотивов,
связанных с опасностью О., и новых
мотивов, отражающих приобретённый
опыт морских путешествий
(невиданные страны, заколдованные
острова, ни на что не похожие люди,
сказочные сокровища, таинственные
корабли без экипажа, с покойниками,
наподобие «Летучего Голландца» и т.
д.). Романтическая традиция
развивает главным образом два
круга тем, связанных с О. и его
водами: человек и море [в плане
антитезы с постепенно
вырисовывающейся идеей родства в
свободе, ср. разработку этой темы у
И. В. Гёте, Г. Гейне, Дж. Байрона, П.
Шелли, Дж. Китса, В. Гюго, Ш. Бодлера,
В. А. Жуковского, А. С. Пушкина, М. Ю.
Лермонтова, Ф. И. Тютчева и др.
(существенно, что море здесь
полностью отождествляется с О.)] и
вода как первородная космическая
творящая стихия [ср. о воде как о
стихии слияния, сладострастия у
Новалиса («Ученики в Саисе»), тему
воды во второй части «Фауста» Гёте
или мифологему воды и огня там же, а
позже у Р. Вагнера].
Во многих отношениях сходные
архаические и романтические
представления об О., как рамкой,
охватывают эпоху, когда
демифологизирующийся образ О.
превращается в элемент
полумифологизированного
пространства, выделяя при этом из
себя многочисленные
персонифицированные образы О. или
моря (ср. Посейдон, нереиды
и среди них мать Ахилла Фетида,
Амфитрита. Понт, Форкис, Тавмант,
Тритон, Афродита Понтия и т. п. у
древних греков; Маруты у
древних индийцев и т. п.). С этими
персонифицированными образами
моря (или О.) связано большое число
сюжетов. См. также Вода,
Река.
Лит.: